Так что смерть иногда меняет людей, пусть даже смерть эта не их собственная — это я знал наверняка.
* * *
Петера Блюмме смерть изменила безвозвратно, но что-то от нее самой осталось в нем — может, в глазах…
— Я ничего не знаю про ее убийцу. Хотя, видит Бог, хотел бы.
— Вы ищете его?
— Несомненно. Но в этом городе, поверь, его ищет уже много людей, мой же счет к нему — личного свойства.
— Я тоже хочу его найти.
— Попробуй цепляться к жандармам, юный лазутчик. Только не удивляйся, если с подобной манерой узнавать информацию ты однажды получишь пулю в живот от кого-нибудь слишком нервного. А сейчас уходи.
Он стоял напротив меня, сутулый, тяжело дышащий, с багровым пятном во всю щеку.
— Жандармы не хотят его найти. Он не нужен им. И они его не найдут.
— Значит, я найду?
— Да. Потому что если не найдете, он вас убьет, и вы это знаете. Поэтому вы будете искать — по-настоящему.
Я отвесил мальчишке пощечину, не чета предыдущей, но достаточной силы, чтоб голова его дернулась, а в глазах опять заплясало ледяное пламя, которое я не так давно принял за страх.
— Брысь, — сказал я. — Иди домой. Ты мешаешь мне — и только. От тебя нет толку, ты сопляк с древним пистолетом, не способный даже выследить человека.
Петер Блюмме шмыгнул носом, в одной из ноздрей набух и лопнул багровый пузырь, несколько капель крови испачкали упрямо выставленный вперед подбородок.
— Я могу помогать. Никто не примет меня за жандарма или тоттмейстера. Могу быть курьером, могу ждать…
— Уходи, — я сделал вид, что снова заношу руку, но он даже не моргнул. Мне подумалось, что даже если б в ней был зажат кортик, лицо паршивца и то не переменило бы выражения. Может быть, так оно и было бы. — Я не буду с тобой даже разговаривать. Уходи домой.
Мы вышли на улицу, и от чистого воздуха, не насыщенного едкими до слез миазмами, закружилась голова. Я зашагал к рынку, слыша за спиной прерывистое дыхание подростка; он шел за мной уже не таясь, но, видимо, шаг его был слишком короток. Злость коснулась моей шеи холодным шершавым языком. Сопляк! Безмозглый мальчишка! Он решил, что мне нужна его помощь? Жалкий истеричный гимназист! Что ж, он, вероятно, знает, где я живу, ничто не помешает ему устраивать этот спектакль ежедневно, сбивая меня с толку и позволяя настоящему убийце держаться в тени. И в конце концов Петер Блюмме или действительно свалится на мостовую с моей пулей в сердце, или… Я тихо зарычал. Или убийца найдет меня раньше, пользуясь тем, что я в замешательстве.
