Слуга Смерти - Константин Сергеевич Соловьев

За свою жизнь мне пришлось побывать во многих домах. В больших домах, распластавшихся, как туша выбросившегося на берег кита, в маленьких домах, настолько тесных, что едва ли пройдешь из одной комнаты в другую, не задев ничего плечом. В старых домах, пахнущих сухим деревом дубовых панелей и застоявшейся пылью, в новых домах, где пахнет лишь свежей краской, лаком и паркетным воском. Новые дома, старые дома, дома с покосившейся крышей, дома с новыми оконными стеклами, дома с аккуратным половичком перед входной дверью — их слишком много, чтобы я мог запомнить. К тому же я редко провожу в них много времени.

Прихожая, оформленная в английском стиле, или эркер, тесный от старых, муторно пахнущих бочек, кухня, откуда веет чем-то жирным и подгоревшим, коридоры, галереи, переходы, анфилады. Может быть, зала с гобеленом, потемневшим и скоробившимся по краю. Или веранда, наполненная злым гулом мошкары. Мне душно в этих лабиринтах, заставленных неуклюжей мебелью, я слишком много повидал их, чтобы выделять среди них что-то конкретное. Старый дом, новый дом… Иногда мне кажется, что я легко спутаю их, даже если вышел оттуда пять минут назад.

Но что я не спутаю никогда, так это дом, который хранит внутри смерть.

У входной двери я на мгновение задержался. Не для того, чтобы проверить свои ощущения еще раз, — в них сомневаться не было нужды, — просто рефлекторно задержал шаг. Вполне может быть, что, распахнув эту дверь, я выпущу в тесный поросший плющом переулок совсем другой запах. Смерть богата на ароматы, но тот запах, что чувствую я сейчас, может смениться куда как менее приятным. Погода стоит жаркая, а жандармы могли и не поспеть достаточно быстро… Напрасные сомнения. Положив руку на теплую медь дверной ручки, я проверил еще раз и остался доволен. Смерть была не старой. Старая смерть всегда пахнет особенно. Запах, который ни с чем не спутаешь. Запах человеческой оболочки, ставшей частью окружающего мира — уже неподвижной его частью.

— Стой здесь, — велел я Арнольду.

Он покорно замер около двери — просто высокая неподвижная фигура, закутанная в глухой, несмотря на изрядную жару, плащ. Возможно, мне предстоит пробыть тут долго, но я не боялся, что Арнольд потеряет терпение. Он был терпелив в достаточной мере, чтобы дождаться, пока я закончу свою работу.

Изнутри пахнуло теплым, сырым, душным. Воздух в комнате был застоявшийся, будто бы даже липкий. Я передернул плечами. Есть дома, где работать приятней. Но если смерть и умеет выбирать, понять ее выбор подчас не дано даже мне.