— Слава тебе, Господи… Вон за тем лесом… Передохнем маленько. Теперь уже скоро.
И Досифей первым сел прямо на землю.
— Дремучая тропа, — сказал Дионисий, присаживаясь рядом. — Видно мало сюда людей ходит.
— Мы шли по нашим тропам, а в скит к старцу Нилу обычаем ходят из Кириллова монастыря. Я там тоже хаживал. Там дорога торнее.
— Много ходят?
— Больше по праздникам. Помолиться у них в скиту. Да недужных привозят. А так братия там живет строго. Одиноко…
— Слышал и я, что у старца Нила правила строгие.
— Отец Нил сам и устав писал. Ведь он даже на Святой горе Афонской побывал и все познал, всю жизнь тамошнюю иноческую. Ныне такого строгого жительства нигде больше на Руси нет. Только тут, у старца Нила.
— Строже, чем в монастыре?
— Строже… Живет братия в безмолвии по кельям. Вместе только в своей церкви собираются на всенощное бдение по воскресениям, да по большим праздникам. А так безмолвствуют, книги переписывают.
— Книги?
— Да… Старец книги с Афона принес, из Царьграда, с Москвы. В Кириллове монастыре тоже книг много. Старец Нил в пустынь свою неграмотного человека не возьмет. Вот и переписывают, трудятся. Тем и живут.
— Сказывали мне, что в церкви у них не украшено.
— Отец Нил даже даров не берет. Украшения в церкви и в одеждах у них почитается за грех. Едят и пьют тоже мало. Живут молитвою, — сказывал Досифей и поднялся. — Пошли с Богом.
Тропа опять завела путников в лес, и они снова шли по ней молча до тех пор, пока среди деревьев не появился просвет и они очутились на краю дремучей чащи.
— Ну, вот и пришли, слава Богу, — остановился, перекрестившись, Досифей.
Перед взором путников открылась большая поляна. За нею виднелась речушка, на берегу которой за жердяной оградой они увидели деревянную церквушку. Вокруг нее по всей поляне были разбросаны избушки-кельи.
— И церковь и кельи стоят на холмах каких-то. Отчего так? — спросил Досифея Феодосий.
— Место тут низкое, мокрое. Под церковь и под кельи землю таскали в коробьях, — пояснил Досифей.
— А старца Нила которая келья?
— Вон там, — показал рукой инок, — у излучины Соры у них меленка стоит. Видишь?
— Вижу, — кивнул Феодосий.
— Вот за ней, в сторонке у самого леса и есть келья Нила.
Подойдя к пряслу, Досифей с Феодосием отодвинули верхние жерди и все перелезли через ограду.
Тишина кругом была поразительна. Не слышалось ни человеческого голоса, ни лая собаки, ни крика птицы, хотя путники стояли, казалось, среди большого поселения, сейчас будто вымершего.
