— Однако это непостижимо, — наконец сказал поэт после продолжительной паузы. — Не правда ли, Дженет? Я хочу сказать, что ваше описание очень точное, Стрэйнджуэйз Оно полностью соответствует…
— Чему же?
— Оно соответствует возрасту моего старшего брата Освальда и тому, как сложилась его судьба.
— Роберт, я не думаю, что мистер Стрэйнджуэйз…
— Но так и есть, — сказал поэт, отметая протесты жены нетерпеливым жестом. — Это было десять лет тому назад. И ему исполнилось тогда — дайте подумать — пятьдесят, нет, сорок девять лет. И конечно, он знал окрестности как свои пять пальцев.
— Но он не исчезал тайком, я уверен, — сказал Найджел. — Ваш брат уехал за границу? Где он сейчас?
— О нет, — сказал Роберт Ситон, — он не уезжал. Однажды Освальд исчез. На следующий день я узнал, что он утопился, бедняга.
Перед тем как расстаться, они условились, что Найджел переедет в Плэш Медоу в понедельник. Это даст ему возможность побыть еще один день целиком с Полом. Пересекая двор по направлению к амбару, он думал о том, как все удачно складывается: у него будет возможность посвятить всю следующую неделю изучению рукописей Роберта Ситона, забыв о преступлении в Ферри Лэйси. После того, что рассказал ему поэт и как он это сделал, Найджел не мог всерьез предполагать, что принял приглашение убийцы. Конечно, жаль, что Освальд Ситон утопился десять лет назад. Теоретически он прекрасно вписывался в данную ситуацию: паршивая овца возвращается в семейное стадо, вызывая всеобщее замешательство. Возможно, старший Ситон шантажирует родственников — и его голова летит с плеч долой. Можно сообразить, что Дженет Ситон пойдет на что угодно, лишь бы сохранить свое теперешнее положение. Но теперь эта гипотеза, слава Богу, утратила всякую вероятность.
Найджел обошел амбар, машинально отметив, что единственная дверь открывалась во двор, тогда как большие, до пола, двустворчатые окна с другой стороны выходили на подъездную аллею, которая вела к дороге. Чуть дальше был разбит небольшой сад — газон, кусты роз, несколько яблонь. Оглянувшись, он увидел Мару Торренс, открывающую двустворчатые окна. Мара впустила его в мастерскую. Это было просторное, высокое, прохладное помещение, занимавшее половину строения, чистые белые стены упирались прямо в деревянную крышу. Другая часть амбара разделена на два этажа: кухня-столовая и подсобные комнаты внизу, три небольшие спальни и ванная наверху. Попасть на второй этаж, который раньше был чердаком, можно по крутой лестнице из мастерской; чердак имел балюстраду и снизу напоминал хоры.
