— Вояка! — говорит Пархоменко. — Посадите его, хлопцы, в холодную. А ты, Рыбалка, ты, Шкворень, ты, Зубров, садись на коней да за мной к обрыву.
— Бонбу бы! — мечтательно сказал Рыбалка.
— И без бонбы хорош. Сам ты будто бонба, — рассмеялся Пархоменко.
Возле ворот он увидал брата. Иван стоял, прислонившись к забору, курил и отвечал на вопросы непрерывно подходивших крестьян. Была глубокая и тихая ночь, спичка горела в пальцах, почти не колеблясь. Брички все шли и шли на площадь. Сколько сел, сколько народу…
— А что в городе? Как Кронштадт и Свеаборг? — спросил Александр, хотя отлично знал, что из города посланцев нет.
— Надо полагать, держатся, — ответил Иван. — А ты куда?
— Да тут, разоружить кое-кого, — уклончиво ответил Александр.
— Ну, разоружай.
— Желаю, — сказал Александр, трогая коня.
— Желаю, — ответил Иван, и всем было понятно, чего желают братья друг другу, и крестьяне сказали в один голос:
— Желаем!
Четыре казачьи лодки неслышно переплыли Донец и приближались к песчаному обрыву. Здесь на песок можно вытащить лодки почти без шума и плеска, подняться по тропке, проползти небольшой луг и войти в сад помещика. Седой плечистый урядник с «георгием», раненный в японскую войну, вел лодки. За помощь предводителю дворянства он выторговал племенного жеребца и ждал еще каких-нибудь наград. Макаровоярских «хохлов» он ненавидел. Играя бровями, он говаривал: «Варвары и конокрады» и сейчас очень жалел, что ружья заряжены дробью.
— Картечью бы их, — сказал он, вздыхая и выпрыгивая первым на ласково хрустящий песок. — Весла-то суши, крещеные.
— Суши весла! — раздался вдруг с обрыва громкий и властный голос. — С чем пожаловали, станичники?
— А ты кто такой? — спросил урядник, кладя руку на эфес шашки.
— А я начальник боевой дружины, — сказал Пархоменко. — Видишь.
Было темно. На обрыве не то сидели, не то лежали люди. Звякнуло какое-то оружие и вроде как бы блеснули дула винтовок, и тут казаки подумали, что стоят они на голом песке у голой реки, по которой и вплавь пуститься нельзя, потому что речное сияние как ни слабо, а укажет твою голову. Бей на выбор. Сжалось урядничье сердце. Сжались и сердца казаков.
Начальник боевой дружины понял, должно быть, это, потому что бесстрашно спрыгнул с обрыва и подошел вплотную к казакам.
— Сдавай ружья, патроны, сумки, — сказал он скороговоркой. — Клади на песок.
Казаки положили на песок сначала сумки, затем патроны.
— Хорошие ружья, — сказал урядник.
