— К Царицыну все рвутся, — задумчиво произнес Руднев, — хотят повязать нас по рукам и ногам. Но еще посмотрим, кто кого…
Руднев отлично понимал: все, что произошло тут часом раньше, — провокация немцев и красновцев, которая может вылиться в ненужные осложнения. Поэтому он, выслушав лейтенанта, сказал Дундичу и всем, кто стоял в ожидании приказа:
— Ну что ж, будем считать это досадным недоразумением… А чтобы не испытывать терпение товарищей, уходите, господин лейтенант. И как можно скорее.
Когда драгуны поспешно вскочили в седла и, не жалея шпор и конских боков, ускакали к гряде, нависшей над степью, Руднев весело взглянул на Дундича.
— Хорошую трепку вы задали немчуре, товарищ Дундич. Думаю, они не скоро сунутся к нам. А теперь прошу вас сказать товарищам, кто вы, откуда…
— Говори! Говори! — пронеслось над степью доброжелательное требование людей, окруживших отряд. — Давай на платформу!
Руднев взял его под руку и повел к платформе. Дундич легко прыгнул на ступеньку тамбура, бросил Князскому бурку, снял папаху.
— Я и мои соратники — мы все сербы, хорваты, черногорцы, — начал медленно Дундич, старательно выговаривая каждое слово, — добровольно записались в Красную Армию. В Одессе. Оттуда ехали на Бахмут. Там дрались с беляками. Нам приказали догнать вас и идти на Царицын. Вот мы пришли. Примете нас в свою армию?
Возгласы восторга, одобрения, согласия пронеслись после этих слов. А Дундич, вскинув шашку над головой, скомандовал:
— Други! Сабли из ножен!
И сейчас же бойцы отряда подняли высоко вверх клинки.
Глядя на Руднева, Дундич сказал:
— Клянемся вместе с вами до последней капли крови защищать нашу великую революцию!
Ниже железнодорожного моста через Дон, в густых зарослях тальника, ракиты и дубняка скрывался отряд разведчиков. Говорили шепотом, а чаще жестами, лошадям на морды повесили торбы с овсом.
Ждали темноты. Надеялись, черное небо упадет на черную воду, и плыви по ней хоть в метре от дозора, все равно никто ничего не разглядит. Такая ночь — родная сестра разведчику. Но если не напорешься на противника. А коль он тебя заметит, тогда темень из друга превратится во врага. Особенно страшна ночь в незнакомой местности. Куда бы ни скакал, кажется, всюду на тебя смотрит прищуренный глаз неприятеля.
Зато если знаешь степь — темная ночь для тебя спасительница. Она укроет в любой балке, рощице, поможет незаметно подойти к околице села, левадами пробраться до крыльца, залечь, подслушать.
