– Значит, в твоем распоряжении был целый гостиничный номер, и ты пригласила мою сестру.
– А еще Шамику, Тину и Линг Су, – сказала я, вытирая с подбородка горчицу. Кажется, я забыла упомянуть, что целебные свойства кренделя не действуют, если его не помазать горчицей.
– Ну да, – сказал Майкл. – Ну, так ты придешь ко мне или нет?
Должна сказать, что многим его поведение показалось бы грубым. Но только не мне. Я вроде как облегчение испытала, узнав, что Майкл на меня сердится, и неважно, за что. Потому что если он на меня сердится, вероятнее всего, это означает, что сейчас все его мысли не заняты только тем, чтобы заняться Этим Делом. А мне не сказать чтобы очень хотелось заводить с ним разговор об Этом, хотя я и понимала, что Тина права и рано или поздно нам нужно поговорить об этом начистоту.
Итак, сейчас я сижу с Лилли в пиццерии, и до того, как собраться с духом, сесть вместе с Ларсом в лимузин и ехать в общежитие к Майклу, мне осталось только съесть ресторанную порцию обыкновенной пиццы с сыром. Оказывается после того, как всю ночь тусуешься, на следующий день довольно трудно жить нормальной жизнью. Не знаю, как только сестры Хилтон ухитряются постоянно существовать в таком режиме.
Лилли сейчас говорит, что с выборами теперь все схвачено. Понятия не имею, что она имеет в виду, потому что:
А) Прошлой ночью у нас так и не дошло до репетиции дебатов, так что у меня не было ни малейшей возможности отшлифовать свои понедельничные ответы.
Б) Большинство из тех, с кем я разговаривала на трибунах во время игры, смотрели на меня как на сумасшедшую и говорили: «Я буду голосовать за Лану».
Да и вообще, Лилли всю игру просидела на трибуне с чьими-то родителями, так откуда ей что-то знать?
Хотя я бы не прочь спросить ее насчет Этого Дела. Я хочу сказать, Лилли ведь тоже никогда Этим не занималась… во всяком случае я так думаю. Со своим последним парнем она дошла только до второй ступени. И все же мне почему-то кажется, что она могла бы рассказать мне что-нибудь ценное на эту тему. Но я же не могу говорить с Лилли о том, заниматься или не заниматься Этим Делом с ее БРАТОМ. Я хочу сказать, это же такая гадость! Если бы какая-нибудь девчонка решила поговорить со мной о том, как заниматься Этим с Рокки, я бы, наверное, ее поколотила. Хотя, конечно, это немного другое дело, Рокки – мой младший брат, и ему всего четыре месяца.
Кроме того, я, кажется, знаю, что бы сказала Лилли: возьми и сделай. Ей легко говорить, она чувствует себя в своем теле вполне уютно. В отличие от меня, она не старается до и после урока физкультуры переодеться из школьной формы в спортивную как можно быстрее, и желательно в темноте, и желательно в том углу, где как можно меньше народу. Иногда Лилли даже расхаживает по раздевалке совсем голая, громко спрашивая: «Может мне кто-нибудь одолжить дезодорант? » И что бы Лана и ее подружки ни говорили про фигуру Лилли, ее большой живот и целлюлит, ее это, кажется, нисколько не трогает.
