Теперь он изменился, ему нужно иное. А для Харлана все осталось по-прежнему.
Когда пролегла между ними пропасть? Пока они были в открытом море? Или она разверзлась, когда он потерял голову из-за горничной и клял свою судьбу?
И черт побери, где алкоголь, когда он человеку так нужен? Уиклифф встал, подошел к буфету и налил себе бренди. А Харлан продолжал шагать по комнате и выплескивать то, что накипело у него на душе:
— Да, я знаю, ты спас мне жизнь. Но и я тебя спас. Так что мы квиты. Ты понимаешь, что я говорю?
— Ты уходишь, — холодно сказал Уиклифф, хотя он весь пылал. Полное крушение, зыбучие пески, он не был к этому готов. Он даже не заметил, что все к этому идет. Каким же слепцом он был!
— Ты здесь привязан, — остановился у каминной полки Харлан. Его карий глаз потемнел и стал почти черным. — А я нет.
— Это проклятое герцогство…
— Раньше ты не горел желанием принять на себя ответственность, а теперь, как вижу, увлекся изучением расходных книг. — Харлан кивком указал на раскрытую книгу на письменном столе. — И в конце концов, что ты часами делаешь за запертой дверью?
Потом Харлан понизил голос, взгляд стал пристальным, и Уиклифф едва не отвел глаза.
— У тебя появились оковы, Уиклифф, которые нельзя отбросить или разорвать. Те, что заставляют человека оставаться на твердой земле и вынуждают отказываться от безрассудной погони за призраками.
— Честно говоря, единственный способ выдержать брак с Алтеей — это отправиться в океан, подальше отсюда.
— Да при чем здесь Алтея, дурья твоя башка? Элиза, вот о ком я говорю.
Глава 30, в которой наша героиня переживает публичное унижение
Редакция «Лондон уикли»
Собрание началось, как теперь стало традицией, когда в последний момент вбежала Элиза. Нелегко было улизнуть из дома после того, как на прошлой неделе ее изобличили. На этот раз она вылезла из окна в музыкальном салоне, где должна была вытирать пыль и мести полы. И это после часа безуспешных попыток вскрыть замок в двери таинственной комнаты.
Вошел Найтли, черноволосый, голубоглазый, холодный. Слева от Элизы вздохнула Аннабелл. Справа Джулиана неслышно передразнила Найтли, когда он сказал:
— Сначала дамы.
Все было так, как на любом редакционном собрании, и не совсем так.
— За вашу голову назначена премия, Элиза, — сказал с удивлением в голосе Найтли, будто не знал, воспринимать это как серьезную угрозу или как свидетельство блистательного успеха.
— Десять тысяч фунтов, — шепнула Джулиана. — От лорда Элванли.
