— Вы просто сокровище, Элиза.
Она прикусила язык и повернулась, собираясь уйти. Что-то тревожит его ум, но что именно — она не хотела знать, ведь тогда ей придется решать, поместить ли это в свою колонку. Ей придется выбирать между его успехом и своим собственным. Проклятие!
— Останьтесь, — скомандовал Уиклифф. — Сядьте.
Элиза криво усмехнулась, потому что именно это она и хотела услышать. Нужно сказать, что интонация, с которой он произнес эти слова, совсем ее не задела. Она понимала, что он слишком запутался в проблемах, чтобы обращать внимание на такие пустяки. Поэтому она сказала:
— Вы все лучше осваиваетесь с ролью герцога.
— Что ж, нужно делать что должно.
— Но ваш голос звучит устало.
Элиза села рядом и расправила юбки и передник.
Герцог запустил руку в волосы. Несколько прядей упало на его лицо. Солнце ярко играло на золотой серьге. Она была совсем небольшая, весьма скромная и не стоила поднятой вокруг нее суеты.
Но Элиза знала: всеобщий ропот вызывала не сама эта вещь, а гордая демонстрация того, что в прошлом он был обычным моряком. Потому что большинство придает огромное значение положению и титулам, а он, герцог, — нет. С этим невозможно смириться, поэтому эта серьга так всех раздражала.
Элиза понимала, что ее колонка подливала масла в огонь, но это пламя разожгла не она.
— Чувствую, я могу довериться вам, Элиза, — сказал после некоторого раздумья герцог.
Она подумала, если бы у нее, живой, вырвали сердце из груди, она испытывала бы то же, что сейчас.
— Это все газетная колонка? — рискнула спросить она.
— Она, проклятая, сейчас заботит меня меньше всего, — загадочно ответил Уиклифф.
— Ох!
Это очень походило на вздох облегчения. Элиза не смела поднять на него глаза. И возможно, поэтому стала разглядывать его руки. Рукава он, как всегда, закатал до локтя. У него действительно изумительные руки, думала Элиза, мускулистые, сильные, загорелые, в причудливой татуировке, и ей до боли хотелось снова ощутить объятие этих рук.
Но это не дозволено.
— Но я все-таки хотел бы найти автора, этого В.К. Меддлинг.
— В.К. Медоуз, — тихо поправила она.
— Я хотел бы найти этого злобного бумагомараку и повесить за…
Элиза холодно подняла бровь, напоминая, что хоть она и не леди, но все-таки рассчитывает на определенную деликатность.
— Повесить и не спеша разрезать на кусочки, — закончил Уиклифф. — Думаю, подошло бы мачете, которое я выиграл в соревновании по борьбе в Занзибаре.
Элиза слегка улыбнулась.
