Уиклифф отклонил предложение присоединиться.
— Предпочитаю это, — ответил он и вручил графу «Лондон уикли».
— Ммм… — промурлыкал Элванли, наслаждаясь первым глотком утреннего напитка.
Похоже, это растянется на час или того больше, подумал Уиклифф, смакуя первый за день глоток бренди. Элванли зажег сигару и выпустил облачко дыма.
Потом он потянулся за газетой, открыл ее на второй странице и начал читать.
Уиклифф не видел его лица из-за газеты, а хотелось бы. Колечки серебристо-серого дыма поднимались и таяли в воздухе. Ему оставалось довольствоваться звуками, которые издает любой читающий человек. За исключением случайного «гм» они ничего не проясняли.
Через минуту-другую, каждая из которых казалась вечностью, Элванли отложил газету.
— Вы выполнили условия нашего соглашения, — сказал он.
Уиклифф кивнул. Сказать «я знаю» казалось неразумным, во всяком случае, пока банкноты не перейдут из рук в руки.
— Однако есть проблема, — продолжал граф.
Уиклифф с трудом подавил раздражение. Ведь успех так близко, черт побери!
На пороге появился дворецкий:
— К вам визитер, милорд. Дама.
— Это и есть проблема, о которой я упомянул, — спокойно сказал Элванли и неохотно погасил сигару.
Дворецкий отступил в сторону.
Элиза!
Сердце Уиклиффа на секунду замерло. Когда оно снова застучало, его захлестывали волны презрения, обжигали яростные искры гнева, шипящие и потрескивающие.
Элиза!
Он подозревал, что автор она. Но одно дело подозревать, и совсем другое — знать! Ее присутствие в гостиной Элванли не просто признание — и, судя по ее округлившимся глазам и чуть приоткрытым губам, неожиданное, — это признание, что она делала все за деньги.
Уиклиффа будто на костре сжигали.
Все чудесные мгновения, которые их связывали — во всяком случае, так он думал, — были всего лишь поводом для очередной публикации. Каждый поцелуй, каждый взгляд, каждая минута на крыше, когда он делился с ней своими надеждами, мечтами, всем…
Все эти разговоры, когда он бранил автора «Татуированного герцога»… И теперь выясняется, что он жаловался самому автору.
А она печатала дурацкие подробности, прекрасно зная, в какое ужасное положение его ставит. Но он отмахивался от своих недоразумений, потому что, наверное, любил ее, хотя это ему и не нравилось.
Разновидность идиотизма, которая убивает человека. Настоящее убийство.
— Надеюсь, вы знакомы? — нарушил гнетущую тишину Элванли.
— Моя горничная, — сухо отозвался Уиклифф.
Элиза одновременно с ним произнесла:
