Очередной глоток дал ему передышку.
— Да. Знаю. Не говори ей.
— Я-то не пикну, старина. — Харлан положил сигару и отхлебнул бренди. — Но мне почему-то кажется, что все получится не так, как ты запланировал.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Оковы, герцог. Того рода путы, что держат мужчину на суше, заставляют думать о наследниках, запасах, благоразумном поведении. Оглянуться не успеешь, как отрежешь волосы, затянешь на шее галстук и попытаешься восстановить свою репутацию.
— Ты, похоже, меня с кем-то путаешь.
— А ты, похоже, отказываешься признать, что влюблен! — отрезал Харлан.
— Говорю тебе, она замужем! — Теперь Уиклифф громким криком подтвердил этот факт.
Пока ее муж топчет землю, он не может ее получить, а значит, не может и потерять.
— Зря ты увиливаешь, — фыркнул Харлан. — Ты влюбился в эту девчонку.
После этого разговора Уиклифф опустился с крыши и быстро зашагал в свой кабинет.
Он не мог признать то, что Харлан прав. И не мог этого отрицать. Слова друга гремели у него в голове, стучали в сердце, жгли изнутри. Если он признается себе в том, что любит Элизу, тогда он не сможет выдать ее Элванли за десять тысяч фунтов, которые потратил бы на то, чтобы покинуть ее. Влюбленный мужчина так не поступает. Но какой у него выбор?
Уиклифф шагал по длинному коридору, увешанному портретами его предков, их собак и детей. Но смотреть на них ему не хотелось.
Экспедиция в Тимбукту, признание и уважение его собственных талантов, а не происхождения — вот чего он действительно хотел. Годами его сердце билось ради этого. Кораблекрушение, тюремное заключение, голодная ночь под широкими черными небесами, каждое пойманное животное, каждая стычка и схватка с чужеземными племенами… Он стойко переносил все это ради своей цели — Тимбукту. Ради признания. Во имя гордости и чести, черт побери.
Спустившись по главной лестнице, он вошел в холл, стуча каблуками по мрамору. Сколько раз он заставал здесь Элизу, когда она скребла эти плиты, и насиловал ее взглядом.
Все его планы, все его мечты едва не сгубила особа с пером и пыльной тряпкой. И с похожими на океан глазами, которые смотрели ему прямо в душу. С розовым ртом, который давал несказанное наслаждение. С живым умом, который облекал в слова его, Уиклиффа, чувства.
И все же он раскроет ее секрет, заберет деньги и сбежит. Он должен это сделать. Или — Харлан прав — его свяжут путы, те самые, которые приковывают мужчину к суше, к заранее известному будущему, к женщине.
