При других обстоятельствах Элиза в ответ расплылась бы в улыбке. Но не сейчас, когда Уиклифф решительно настроен добиться от нее правды. Насколько она его знает, ему, вероятно, уже все известно, он всего лишь играет с ней, как кот с мышью, перед тем как вышвырнуть ее за порог. Кто-то сейчас, наверное, собирает ее вещи.
— Я задаюсь вопросом: откуда вы знали, что он станет вас преследовать?
Как вежливо сформулировано. Но все равно это была команда.
Уиклифф ждал.
Элиза смотрела на него, обдумывая ответ и пытаясь определить, что именно ему известно. Рот сжат, челюсти напряжены. Но глаза… возможно, она принимает желаемое за действительное, но Элизе показалось, что в них теплится искренняя забота. А может, она принимает желаемое за действительное? Возможно, запах бренди, присутствие Уиклиффа, его сосредоточенное на ней внимание — все это и порождает эту иллюзию. А возможно, он действительно заботился о ней и потому пришел ей на помощь. Любая девушка смеет мечтать.
— Это уже не в первый раз, — просто сказала она.
Элиза решилась: она все ему расскажет о Лайаме.
Но больше — ничего.
Рука Уиклиффа так стиснула стакан, что ей показалось: сейчас стекло разлетится вдребезги.
Лживая лиса.
Он не обязан о ней заботиться. Но, видит Бог, он это делает. Она такая тонкая, изящная, хочется взять ее на руки и никогда не отпускать. Ну, разве только для того, чтобы защитить от недругов.
Она такая смешная, с вызывающе вскинутым подбородком. Особенно когда нервозно облизывает губы. Этот трогательный вид едва не поколебал его решимость — докопаться до того, что же она скрывает. Но он должен это знать. Уиклифф поднес к губам стакан бренди, чтобы прояснить голову и добавить себе жесткости, но с неудовольствием обнаружил, что стакан пуст.
Он потянулся и забрал стакан у Элизы, коснувшись ее руки, что заставило его вспомнить, как кончики ее пальцев скользили по извилистым линиям татуировки, а заодно и о ее предательстве.
— Расскажите мне все, Элиза. Я готов вам помочь, — сказал он, ему хотелось, чтобы она полностью доверилась ему.
— Это началось в… — сказала она и запнулась. — Я видела его за неделю до нападения.
— Чего он хотел? — Уиклифф думал, что если он сосредоточится на конкретном вопросе, то перестанет думать о ней и о своих чувствах.
— Думаю, он хотел денег. Не знаю… Но у меня нет денег… — Элиза оборвала фразу.
Жаль, что она не договорила: «потому что я горничная», или «потому что газета платит гроши», или и то и другое, подумал Уиклифф.
