И вот идет обычная домашняя жизнь — обед или телевизор смотрят, а Виктор Степанович время от времени подходит к серванту, что-то там рассматривает, а через час или два Вера говорит: «Да когда же ты успел? Я с тебя глаз не спускала!» Ради такой минуты стоило ломать голову и исхитряться.
Но пока все эти приемы ржавеют от неупотребления: Вера Васильевна подниматься не собирается. И Виктор Степанович, высказав облизывающейся Найде, что он думает о поведении хозяйки, пошел в коридор за той бутылкой, которая уже кончалась. Стараясь не наступить — на путавшуюся под ногами собаку, он достал бутылку из старого пальто Веры Васильевны — оставалось и в самом деле только на донышке, заглянул через открытую дверь в темную теплую комнату — тихо, даже не слышно, есть ли она там, еще через дверь, в спальне, — и выпил из горлышка. Потом он постоял с минуту перед зеркалом, висящим над туалетным столиком против двери, разглядывая себя в тусклом, непонятном отражении — словно чудовище лохматое из сказки, которую он когда-то читал Игорю, сыну от первой жены. «Надо спросить, когда она в последний раз деньги ему переводила. Получил он что-нибудь к двадцать третьему февраля?» — подумал Виктор Степанович и потянул носом — из кухни вкусно пахло борщом.
Вера Васильевна встала, когда он уже принялся за вторую бутылку. И то не встала бы, если б он не сходил за почтой — там от Игоря оказалась поздравительная Открытка, и Виктор Степанович бросил эту открытку ей на подушку: «Поздравляют тебя, будь человеком, вставай, сколько можно валяться, в «Восходе» уже все подарки расхватали».
— Подарки нужно было раньше покупать, — откликнулась Вера Васильевна. — Сегодня все закрыто.
— Вот гадики! — изумился Виктор Степанович, и было в этой фразе неодобрение и к торговым работникам, которые устроили себе не вовремя выходной, и к женщинам, из-за подарков которым приходится беспокоиться, и к тем шустрым, которые уже сделали покупки и сейчас ублажают своих жен. — Ну хоть цветочков купим.
— И цветочков сегодня не будет, — сказала Вера Васильевна. — Их еще позавчера с руками отрывали, сама видела.
— И не сказала. Может, еще осталось что-нибудь? Будешь ты сегодня вставать?
Пока Вера Васильевна собиралась, Виктор Степанович успел пропустить две рюмки — запершись в уборной, после горячего завтрака закуска не требуется, можно было с собой ничего не тащить. А она еще повела Белочку гулять — пришлось выпить без всякого приема. Но к одиннадцати часам Вера Васильевна все-таки собралась, и когда он, обуваясь в передней, неловко ткнулся головой в этот самый столик — так что какие-то пузырьки (гадики!) попадали и Вера Васильевна сказала: «Уже? И когда ты только успел?» — Виктор Степанович все-таки почувствовал удовлетворение.
