— Пятов всегда переоценивал меня, — повторил Антон.
— Поэтому вы предпочитаете больше верить Георгию Матвеевичу и Ватуеву?
— Да, — со вздохом подтвердил Антон. — Ведь они говорят правду: мне и в самом деле не хватает лоска, я не умею легко и занимательно вести беседу, я неловок, и вообще мне недостает культуры, интеллигентности.
— В любом деле, в том числе и в работе за границей, важен не внешний лоск, а ум, знание, надежность человека, — сказал Щавелев. — Сейчас нам нужны за границей образованные, толковые люди, на которых можно было бы целиком положиться. Обстановка в мире сложная, напряженная и с каждым месяцем становится сложнее и напряженнее. Вокруг нас сжимается вражеское кольцо, а у нас пока еще мало сил, чтобы разорвать его. Да одной силой тут не обойдешься. Помимо дальновидной, умной политики, нужно еще досконально знать сильные и слабые стороны наших врагов, их взаимоотношения, явные и тайные противоречия, соперничество и многое, многое другое. И чтобы понять все это и уметь использовать, надо, чтобы там, на другой стороне, были свои, верные люди с острым глазом и умом. — Щавелев посмотрел в растерянно-вопрошающие глаза Антона. — И мы просим вас стать одним из этих людей. Вы пишете книгу о Дизраэли, значит, знаете Англию…
— Историю Англии… С нынешней Англией я знаком мало.
— У нас мало знатоков нынешней Англии, — сказал Щавелев строго. — И в конце концов, страны не так уж быстро меняются.
— Да, верно, — согласился Антон. — Особенно это относится к Англии. Но все же Чемберлен не Дизраэли.
— Чемберлен, конечно, калибром поменьше, и потому, зная Дизраэли, вам совсем нетрудно будет следить за нынешним премьером, понимать и оценивать его действия.
— Вероятно, — неуверенно отозвался Антон. — Вполне возможно.
Сомнения не понравились Щавелеву, и он стукнул ребром ладони по столу.
— Не «вероятно» и не «возможно», а безусловно. Был тут у меня секретарь нашего полпредства в Лондоне Грач и рассказывал, что слава этого вашего Дизраэли не дает покоя нынешним деятелям Англии. Разве не так?
— Наверно, так, — ответил Антон. — При нем Англия была владычицей чуть ли не полмира, и каждому современному английскому деятелю, наверно, хочется сыграть роль, какую играл Дизраэли.
— Ну вот видите! — воскликнул Щавелев. — Вы знаете Дизраэли, и вам нетрудно будет разгадать, чего хотят люди, которые подражают ему.
— Да, но нельзя механически переносить все из одной эпохи в другую, — возразил Антон.
