* * *
Первый завал и второй, почище первого, остались позади. Ник множество раз залезал на бревна, — некоторые громоздились выше его головы, другие доходили только до пояса — брал винтовку, клал на ствол, подтягивал сестру, помогал ей спуститься вниз на другую сторону, или сам спускался первым, брал винтовку и помогал спуститься сестре. Они перелезали или обходили огромные кучи веток, на завалах нещадно палило солнце, пыльца амброзии и иван-чая тонкой пылью осаждалась на волосы девочки, заставляя ее чихать.
— Чертовы завалы, — сказала она, повернувшись к Нику.
Они отдыхали, усевшись на поваленном голом стволе, срубленном, ободранном и оставленном лежать корьевщиками. Ствол покрывал слой серой гнили, как и все здесь стволы, пни и ветви. На этом сером фоне яркими выглядели только буйные заросли сорных трав.
— Это последний завал, — успокоил ее Ник.
— Я их ненавижу. И эти сорняки — будто цветы на заброшенном кладбище.
— Ты видишь, почему я не хотел и пытаться пройти здесь в темноте.
— У нас бы и не вышло.
— Да. Зато никто не станет преследовать нас через эти завалы. А теперь мы выйдем отсюда в хорошую часть леса.
От солнцепека на завалах они спрятались в тени высоких деревьев. Завалы поднимались на гребень, спускались с него, после чего уступали место лесу. Теперь они шли по коричневой подстилке из опавшей хвои, которая пружинила у них под ногами. Не было ни кустов, ни подроста между толстенными стволами, а самые нижние ветки росли на высоте не ниже шестидесяти футов. В тени царила прохлада, а в верхушках деревьев шумел ветер. Солнечные лучи не пробивали их плотные кроны, и Ник знал, они смогут это сделать только около полудня, когда солнце окажется над ними. Сестра взяла его за руку и шагала рядом, чуть ли не прижавшись.
— Я не боюсь, Ники. Но ощущения какие-то странные.
— У меня тоже, — ответил Ник. — Всегда.
— Я никогда не бывала в таком лесу.
— Это единственный участок девственного леса.
— Нам долго идти по нему?
— Достаточно.
— Я бы испугалась, если б была одна.
— Он, и правда, вызывает какие-то странные ощущения. Но я не боюсь.
— Я об этом и сказала.
— Знаю. Возможно, мы так говорим, потому что боимся все же.
— Нет. Я не боюсь, потому что ты рядом. Хотя знаю, что одна бы боялась. Ты никогда ни с кем сюда не приходил?
— Нет. Всегда один.
— И ты не боялся?
— Нет. Но всегда чувствовал себя как-то странно. Как вроде бы должен был чувствовать себя в церкви.
— Ники, место, где мы собираемся жить, не такое величественное, как это?
