— Вас не затруднит нарезать хлеб, мистер Адамс? — Багс повернулся к нему. — Он в том мешке.
— С удовольствием.
Ник подошел к мешку и достал большой круглый хлеб. Отрезал шесть ломтей.
Эд приподнялся и наклонился вперед, наблюдая за ним.
— Дай-ка мне нож, Ник, — попросил он.
— Нет, не давайте, — вмешался негр. — Держите нож крепче, мистер Адамс.
Боксер вновь сел.
— Будьте добры, дайте-ка мне этот хлеб, мистер Адамс, — попросил Багс.
Ник принес ему нарезанные ломти.
— Любите макать хлеб в растопленный свиной жир? — спросил негр.
— Еще бы!
— Этим лучше займемся потом, на закуску. Пожалуйста.
Негр взял кусок жирной ветчины, положил на ломоть и сверху прикрыл яйцом.
— Теперь накройте другим куском хлеба и передайте, пожалуйста, сандвич мистеру Фрэнсису.
Эд взял сандвич и принялся за еду.
— Смотрите, чтобы яйцо не потекло, — предупредил негр. — Это вам, мистер Адамс. Остальное мне.
Ник впился зубами в сандвич. Негр сидел против него, рядом с Эдом. Горячая поджаренная ветчина с яичницей были изумительны.
— Мистер Адамс здорово проголодался, — отметил негр.
Мужчина небольшого росточка, имя которого Нику было известно, — как-никак чемпион по боксу, — сидел молча. Он не проронил ни слова после того, как негр не позволил Нику отдать ему нож.
— Могу я предложить вам обмакнуть хлеб в растопленный жир? — спросил Багс.
— Большое спасибо.
Белый коротышка посмотрел на Ника.
— А вам, мистер Адольф Фрэнсис? — Багс протянул и ему сковородку.
Эд не отвечал и смотрел на Ника.
— Я обращаюсь к вам, мистер Фрэнсис! — вновь послышался мягкий голос негра.
Эд не отвечал. Смотрел на Ника.
— Я вас спрашиваю, мистер Фрэнсис, — мягко повторил негр.
Эд продолжал смотреть на Ника. Шапку он надвинул на глаза. Нику стало не по себе.
— Какой черт тебя сюда принес? — раздался резкий вопрос из-под шапки. — Кого ты из себя корчишь? Говнюк сопливый! Приходишь сюда, хотя никто тебя не звал, жрешь чужую еду, а попросишь у тебя нож, так корчишь из себя хрен знает кого.
Он не сводил взгляда с Ника, лицо у него побледнело, шапка совсем съехала, так что глаз почти не было видно.
— Недоносок! Кто, к черту, тебя сюда звал?
— Никто.
— Правильно, черт побери, никто. И оставаться никто не просил. Пришел, наговорил гадостей о моем лице, курит мои сигары, хлещет мою выпивку да еще рассуждает, сопляк! Ты думаешь, тебе это так сойдет?
Ник ничего не ответил. Эд встал.
— Погоди, желторотая чикагская свинья! Я тебе голову проломлю! Понял?
Ник отступил на шаг. Маленький человечек медленно двинулся на него, тяжело ступая, выставляя вперед левую ногу и подтягивая следом правую.
