— Товарищи, — сказал парторг, — считаю собрание колхозников колхоза «Партизан» открытым. На повестке дня у нас один вопрос: «О звеньевой второго звена Зое». Вы все ее знаете. Лучшая наша комсомолка, стахановка, три года переходящее знамя никому не отдавала. А теперь, пожалуй, придется его у нее отобрать…
При этих словах Зоя вздрогнула, как от удара, и откинула тяжелый платок со лба. Ее круглое, всегда румяное лицо стало белее платка, и она растерянно посмотрела на подруг. Потом она опустила глаза, и чувство острого стыда перед людьми, которых она знала с детства, вдруг охватило ее.
Она видела перед собой шерстяную повязку сероглазой старухи — своей свекрови. Под черной повязкой видна была тугая коса, завернутая в черный ситец. Ни один волос на голове женщины не был виден. Почувствовав на себе взгляд невестки, старуха обернулась, привычным ловким движением натянула на лоб невестки платок и проворчала:
— Полно стариков, старух, а ты выставила напоказ свои кудряшки… Срамота какая! Спрячь!
Зоя хотела было отойти от нее, но свекровь, как бы угадав ее желание, схватила ее за руку:
— Не хватало тебе еще при всем народе сесть. А может быть, ты в президиум пойдешь, сядешь рядом с Гаматом? Стой здесь!
И Зоя осталась стоять за стулом свекрови.
Серая суровая нитка висела на жилистой загорелой шее старухи. На этой нитке держался квадратный сафьяновый мешочек — талисман, «предохраняющий дом от злого глаза». Зоя не раз просила мужа уговорить старуху снять этот талисман.
— Неудобно, — говорила Зоя, — она ведь хорошая колхозница, передовой человек, а носит такую чепуху.
Но муж ласково отвечал:
— Пусть носит, нам он не мешает. У нас свое, а у нее свое. Не будем обижать старуху. Мы же ее не в комсомол принимаем.
Старуха одобрила выбор сына и устроила пышную свадьбу, на которой гулял весь колхоз. Прошел месяц, кончился отпуск Зои. Утром она сняла с головы традиционный свадебный платок, озорно тряхнула темными кудрями, посмотрела в зеркало и повязалась яркой крепдешиновой косынкой. Оглядев еще раз свою комнату, в которой она просидела месяц, по обычаю, не имея права выходить, она распахнула окно. Был март месяц, на улице стояли легкие заморозки, и Зоя всей грудью вдохнула колючий холодок раннего утра.
Свекровь удивилась, увидев открытое окно, и поспешила в комнату. По обычаю, Зоя не имела права даже приподнять занавеску, не то что открыть окно во двор. Увидев на невестке шелковую косынку и рабочее платье, старуха нахмурила брови и строго спросила:
