— По правде говоря, мне никогда не нравились рутинные порядки, — ответила Жермен. — Не люблю жить вчерашним днем.
— Значит, ты все же намерена расширить гостиницу, когда умрет дед? — спросила Лиз.
— Скорее всего, да. И он сам об этом знает. Просто хочет, чтобы я ничего не меняла до его смерти.
— И как все это будет выглядеть?
— С тыльной стороны гостиницы я пристрою флигель. Можешь не волноваться, я постараюсь, чтобы получился единый архитектурный ансамбль. Мне бы не хотелось, чтобы все думали, что я обезобразила это место.
— Я знаю, что ты никогда этого не сделаешь. В тебе нет той жилки благоустроителя, как в некоторых.
Жермен кивнула в сторону от ворот.
— Вот он, легок на помине.
К гостинице подкатил микроавтобус, из которого вылез двоюродный брат Жермен Джимми Уэзерс с огромным кожаным чемоданом.
— Похоже, он снова вынашивает какие-то планы относительно острова, — сказала Жермен.
— Ты хочешь сказать, что он вынашивает планы развития всего острова? — спросила Лиз.
— Да, именно.
— Ну как же ему это удастся сделать? Ему же не принадлежит ни один клочок этого острова?
— Пока нет. Но дедушка выгнал Читхэма, и если он не успел переделать свое завещание, то все владения будут поделены между его наследниками: Хэмишем, Кейром, мною, маленьким Элфредом и еще этим.
— Но разве нельзя забаллотировать «этого»?
— Нет, нельзя. Мой адвокат сказал, что кузен тогда затеет тяжбу с переделом имущества, а это значит передел всего острова.
Лиз наблюдала за нерешительной походкой Джимми, проследовавшего в гостиницу. Лиз была спокойна, зная, что Камберленд застрахован от таких людей, как Джимми и его подобные. Лиз захотела поделиться с Жермен новостью о том, что их дед составил новое завещание, но она не стала распространяться на эту тему, считая, что Ангес Драммонд должен рассказать об этом своим внукам сам.
Отдав Мартину подарки Рэмси, сержант Ли Уильямс думал, что сын просто с ума сойдет от радости. Держа в руках фирменную бейсболку, знамя команды и кожаный мяч, подаренные Бэйкером, Мартин прыгал так неистово, что Уильямсу на минуту даже показалось, что он может, подпрыгнув, не вернуться на землю.
— Отец, мы же будем сидеть на хороших местах? — уже в пятый раз за день спросил Мартин.
— Ну, я надеюсь, — ответил Уильямс. — Не может же Бэйкер пригласить нас на плохие места.
— Если мы будем сидеть где-нибудь в сороковом или даже тридцатом ряду, то это уже неплохо, — высказался Мартин. После чего, вздохнув, добавил: — Ну ладно, даже если это будет последняя зона, я все равно буду очень рад.
