— Понятия не имею, так же, как и Жермен. Это началось, когда им было восемнадцать, прямо перед поступлением Хэмиша в Принстон.
На минуту обе женщины, как будто утомившись от этого разговора, замолчали.
— Хотите познакомиться с Кейром? — спросила Лиз.
Ханна, начавшая было говорить, замолкла.
— Да нет, думаю, что это совсем ни к чему, — сказала она наконец. — Я сыта по горло Хэмишем и ничего больше не хочу иметь общего с этим семейством. Теперь мне до них нет абсолютно никакого дела.
— Понимаю.
Затем они снова примолкли, и потом Ханна прервала молчание.
— А что из себя представляет Кейр? — очень робко спросила она.
— Похож на Хэмиша, только по характеру совершенно другой. Вам, наверное, известно, в чем состоит их сходство? Хэмиш всегда мне казался каким-то бесстрастным, отрешенным. Не думаю, что могла бы близко подружиться с ним.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — ответила Ханна, энергично кивнув. — Я находила это ужасно привлекательным. Было нелегко пройти через все это, а потом узнать, какой он на самом деле.
— Неужели?
— Только иногда, совсем редко, в основном в постели, он открывался совсем по-иному. Забавно, что многих мужчин по-настоящему можно узнать лишь в постели.
Надо же, подумала Лиз, то же самое я могла бы сказать о Кейре. Но она постеснялась говорить об этом вслух. Они разговаривали с Ханной Драммонд, как две встретившиеся после долгой разлуки подруги. Затем воцарилась пауза.
— Вы надолго приехали? — спросила Лиз, стараясь возобновить начатый разговор.
— Я уеду отсюда через несколько дней, а Элфред чуть позже.
— Значит, Хэмиш не так уж часто видится с сыном?
— Нет, почему? Он в начале лета отдыхал уже с ним в Марта’з Вайнярд.
Откинув противомоскитную сетку, на веранду вышла Жермен и, нахмурив брови, плюхнулась в гамак рядом с сидящими в нем женщинами.
— Да, неплохо сегодня пришлось поработать. Я поругалась сегодня утром с горничной, и мне пришлось выполнять двойную работу. Смейся — не смейся, а эту треклятую работу все же пришлось выполнять мне.
— Кажется, у вас в этом сезоне слишком много дел, — заметила Ханна.
— Да, это вы правильно подметили. У меня всего восемнадцать коек, а можно было разместить втрое больше.
— А почему вы не хотите расширяться?
— Мне приходила в голову эта мысль. Только пока жив дед, я не могу ничего изменить. Он хочет, чтобы здесь все оставалось по-прежнему.
— Не все люди могут жить, придерживаясь старых правил, — задумчиво сказала Ханна. — А вообще-то это, наверное, очень здорово.
