— Хорошо, я все сделаю. — Написав на визитной карточке номер своего домашнего телефона, он положил ее на столик. — Звоните мне днем и ночью, если вам что-нибудь понадобится. Мою секретаршу зовут Хильда. Она просто чудо, а не женщина, можете обращаться к ней, словно она в вашем распоряжении. Я предупрежу ее.
— Спасибо.
— Вы не хотите, чтобы я позвонил кому-то из ваших друзей?
— Нет. Никаких друзей.
Направляясь к двери, Шейфер на минуту остановился.
— Вы, конечно, понимаете, что это не обычное судебное дело. Но я полагаю, вы заняли весьма стойкую позицию в этом деле, поэтому я на вашей стороне. Рискуя показаться нескромным, я все-таки скажу, что немного найдется адвокатов, которые могли бы разрешить это дело без проволочек. Но мне кажется, я смогу справиться с поставленной задачей, конечно же, если вам будет абсолютно все равно, какими методами я этого достигну.
Элизабет Барвик издала звук наподобие смеха и скорчилась от боли в области бедер.
— Поверьте, мне абсолютно все равно, как вы этого добьетесь.
Покинув автостоянку больницы, Эл Шейфер свернул на Кольер-роуд, прислушиваясь к гулу двенадцатицилиндрового двигателя БМВ. Ему нравился этот звук, он помогал ему думать. А сейчас ему был необходимо хорошенько поразмыслить. Остановившись на красный сигнал светофора у Нотсайд-драйв, он, нажав на кнопки автомобильного телефона, стал ждать. Загорелся зеленый свет, и он продолжил путь.
— Стилсон, Иммерлинг, Хойт и Томас, — послышался в трубке женский голос, и Шейфер вспомнил историю, возможно и не достоверную, как имена Иммерлинг и Хойт стали печатным заголовком фирменных бланков. Эта история произошла пятьдесят лет назад, а легенда жила до сих пор.
— Генри Хойта-младшего, пожалуйста, — попросил Шейфер.
— Офис Хойта, — очень серьезным тоном произнесла секретарша.
— С вами говорит Элберт Шейфер. Соедините меня с Генри.
— Боюсь, он уже ушел домой. Можно узнать, по какому вопросу вы звоните?
— Просто скажите, что это очень срочно.
— Еще раз назовите свое имя.
— А я вам уже представился. Соедините меня с ним.
Возникла пауза, в течение которой, предполагал Шейфер, Хойт соображал, стоит ли ему отчитывать настойчивого оппонента.
Наконец, в трубке послышалось:
— Генри Хойт на проводе.
Умышленно избегая шутливой преамбулы, Шейфер с ходу начал:
— Генри, ты все еще представляешь спортивное общество «Атланта Бобкэтс», не так ли?
— Да, представляю, — протянул Хойт.
— Как давно ты меня знаешь, Генри?
— Ну не знаю, Эл, лет пятнадцать, наверно, — послышался в трубке раздраженный ответ.
