При этом Римская империя в те времена была отнюдь не «Священной», каковой она стала позже в христианской риторике, а некой моделью секулярного глобализованного мира, в котором есть место и иудеям, и идолослужителям, и вере, и неверию, и аскетам, и развратникам. Это был глобальный Земной град, в который христиане должны были войти как миротворцы, радующиеся с радующимися и плачущие с плачущими. Апостолы были посланы не прямиком во дворец цезаря, чтобы организовать симфонию, одним дипломатическим маневром сделать христианство государственной религией, а в города и веси пестрой, многоликой ойкумены — и вовсе не для того, чтобы судить мир, отделять зерна от плевел, а последние бросать в огонь. И зерна и плевелы, оберегаемые либеральным светским правом, должны остаться в истории до ее окончания.
Торонто, Канада
Лощилов Игорь Евгеньевич — литературовед. Родился в Новосибрске в 1965 году. Окончил Новосибирский государственный педагогический институт. Кандидат филологических наук. Автор статей о жизни и творчестве Н. Заболоцкого, В. Хлебникова, Л. Добычина. Отмечен “Отметиной им. Отца русского футуризма Давида Бурлюка” (1998). Живет в Новосибирске. Материалы, подготовленные Игорем Лощиловым, неоднократно публиковались в “Новом мире”.
* *
* И куколку я видел, и она
Лежала в яслях золота литого
Вокруг произрастали семена
Посаженные старцем из Тамбова
Была та куколка таинственно бледна
Быть может не вполне была здорова
Примерно 1957
Москва
Не приютом, не причалом,
Не оплотом старине,
Этот город стал началом
Жизни, созданной вчерне.
Сколько дедовских преданий,
Пропитавших нас насквозь,
У ворот высотных зданий
Навсегда оборвалось!
Сколько старых колоколен
Разлетелось на кирпич,
Хоть подчас и богомолен
Именитый был москвич!
Помню, как, звериный норов
Спрятав в бороду едва,
В полутьму своих соборов
Шла торговая Москва.
Как, пред Господом исплакан,
Пел смиренный иерей,
Как трубил архидиакон
Благоденствие царей.
Полагалось тут, хоть тресни,
Строить куры старине,
Только люди с Красной Пресни
Оставались в стороне.
В кутерьме своих домишек,
В суете своих невзгод
Сил нетронутых излишек
Трудно сдерживал народ.
Не крестилась, не молилась,
Не растила черева —
Бочкой с порохом дымилась
Православная Москва!
Час настал — взметнулся порох
На громадах баррикад,
Разметал толпу в соборах
И построил новый град.
Из деревни несуразной,
Где ревел архистратиг,
Новый мир звездообразный
Чудодейственно возник.
Город Университета,
Стадиона и Кремля,
