– А это? – Анна растерянно показала на печь.
– И это – тоже, но, возможно, не так часто. Достаточно одного раза в неделю, но будем исходить из необходимости. Иногда я буду только давать текст шифровки, а передавать будете сами. Ну, я пойду?
– Вы можете выйти через веранду и пройти дворами, вас никто не заметит. Попадёте сразу в центр.
– Сегодня не надо. Никакой опасности нет. Радиограмму могли перехватить, но запеленговать место вряд ли успели. Соседи, наверное, видели, как я входил, поэтому я должен и выйти отсюда у них на глазах. Ну, до встречи.
– До встречи, – ответила Анна, чувствуя, что не может сдержать улыбки.
А в это время за десятки километров от них генерал Панов, приказав увести арестованного, отпустил Кондратьева и Рыжова. Оставшись с Игнатовым, задумчиво спросил:
– Если Зигфрид жив, то почему он молчит? Больше недели прошло после бомбёжки, а мы ничего толком не знаем о её результатах. И вообще, многое надо выяснить. Например, что это за разведшкола?
Игнатов не успел ничего ответить, как в кабинет буквально влетел Кондратьев, таща за собой радиста.
– Зигфрид! – только и сумел вымолвить он, переполненный волнением.
По лицу Панова скользнуло какое-то подобие улыбки, остальные открыто радовались, что операция «Дас Фенстер» по дезинформации немцев оказалась своевременной и удачной, отвлекла внимание врага от Зигфрида, и что он, наконец, дал о себе знать. Но встревожило его донесение о допросе гестаповцами и встрече с бывшим одноклассником. Он может раскрыть Зигфрида. Надо что-то предпринять. И прежде всего срочно выяснить, что это за Рух. Впрочем, из шифровки ясно, что фамилия предположительна. Придётся посылать человека в подмосковную школу, где учился Зигфрид, поднимать архивы. И немедленно.
А с Морозовым, как видно, случилась беда, ничего другого не могла означать фраза «Дядя внезапно уехал неизвестно куда». Но что именно случилось? Он в руках гестапо? Скорее всего. Почему? И сумеет ли выдержать? Впрочем, тут вопроса нет. Морозов – чекист со стажем, бывший матрос, прошедший суровую школу жизни и войны, из породы железных, несгибаемых людей. Он-то выдержит, но почему провал, да ещё в самом начале? За Зигфрида с этой стороны беспокоиться нечего – Морозов его не знал. И с Анной не знаком. Связь у него была пока только с Петровичем. А с ним-то что?
Как ни крути, вопросов всё равно намного больше, чем ответов. Игнатова и Панова сильно озадачили слова «хвастал фотографией брата». Какая-то незапланированная информация.
