— Это и есть муж Бим-Бома? — спросил Верховцев.
— Ну хоть это ты понял без моей помощи, — ухмыльнулся Джексон.
Дела рыжего были видно совсем плохи, и он, чтобы как-то отвязаться от назойливой «возлюбленной», больно ущипнул Бим-Бома за ляжку. Тот взвился чуть ли не до потолка и слетел с колен.
— Пошел прочь, — зарычал вышедший из себя «муж», — мешаешь играть.
Разобидевшийся Бим-Бом понуро поплелся к аквариуму.
— Послушай, и чего ты терпишь такое хамское отношение? — спросил его Джексон.
— Ах, Женя, тебе не понять. Ты знаешь, какой он мужчина!
И Бим-Бом восторженно закатил глаза, губы его похотливо заслюнявились.
— Я вижу, у вас глубокие чувства? — Джексону с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица, но в голосе звучало неподдельное участие.
— Ой, что ты, не то слово, — счастливо щебетал седеющий гомик, — это такое… такое. Я полюбил его с первого взгляда. Со мной такого никогда не было. Я даже ловлю себя на мысли, что хочу от него ребенка.
Верховцев чуть не подавился от смеха, Джексон же оставался бесстрастным — казалось, в этой жизни его уже ничто не могло удивить.
— Чем же он тебя так очаровал?
— Сам не знаю, но как обнимет, как поцелует, дрожу весь.
Глазки Бим-Бома сладострастно заблестели от какого-то мимолетного воспоминания.
— Все ясно, — подвел итог разговору Джексон, — целовался бы еще, да болит влагалищо.
— Фу, какой ты грубый, — капризно бросил Бим-Бом и, вновь обиженный, в оскорбленных чувствах направился назад к любимому «мужу».
Неожиданно противным дискантом заголосил телефон на тумбочке, Бим-Бом пулей подлетел к нему. Верховцев раскрыл рот — он никак не ожидал такой прыти от центнеровой туши.
— Не звони сюда больше, он к тебе не вернется… не вернется, — твердил в трубку новый фаворит рыжего, — он не любит тебя, он любит только меня.
— Старая история, неклассический любовный треугольник, — сквозь зубы процедил Джексон, — она любит его, а он любит другого.
— Чао, лапуля! — Бим-Бом положил трубку, мягко переваливаясь, точно кастрированный кот, подкрался к своему ненаглядному. — Твоя бывшая звонила.
— Что ты там жужжишь? — прогрохотал верзила, увлеченный игрой.
— Твоя бывшая звонила, — с дрожащей ревностью в голосе повторил Бим-Бом. — Наглячка, как она мне надоела! Она хочет разбить наше счастье.
И он стал ластиться к «мужу», нежно покусывая его за мочку уха. Тот с силой ухватил любвеобильного домогателя за толстый зад.
— Не скули, лучше дай денег. Все просадил.
