— Готово, — сообщил он. — Или хотите, чтобы я сам вас уколол?
— Нет-нет. Я… не надо…
Багери протянул ему шприц.
— Давайте, и побыстрее!
Томаш с трудом поймал шприц, засучил рукав куртки, но тут же опустил обратно и повторил то же самое с другим рукавом.
— Я не смогу! — в отчаянии замотал он головой.
Багери подошел к нему.
— Значит, это сделаю я!
— Нет-нет! Не надо, я попробую еще раз!
Багери быстро схватил со стола шприц.
— Мне уже ясно, что сами вы не справитесь! — прорычал он. — Я сейчас…
Неожиданный звук заставил его обернуться к двери. В тот же миг в зал влетели две фигуры, за ними еще и еще, и все эти люди навалились на приготовившегося стрелять Багери.
И из этой кучи-малы раздавались ругань, рев и стоны. Томаш, бросившись на пол, на карачках пытался отползти подальше от этого дикого сплетения человеческих тел. В конференц-зал ворвались новые люди, вооруженные АК-47, и рявкнув что-то на фарси, наставили автоматы на историка.
Испытывая одновременно ужас и облегчение, Томаш медленно поднял руки вверх.
Повязка на глазах не позволяла видеть ничего, кроме пробивавшейся из-под нее узкой полоски света. В крепких руках волочивших его неведомо куда незнакомцев Томаш ощущал себя тряпичной куклой. Почувствовав, однако, перемену температуры воздуха и услышав голоса, звучавшие словно в замкнутом пространстве, португалец понял, что его куда-то втащили. И хотя руки по-прежнему оставались скованными за спиной железными браслетами, теперь он шел своими ногами. Нужное направление ему задавали болезненными тычками в спину и плечи. После бесчисленных невидимых коридоров и лестниц, спотыканий и падений его наконец впихнули в какую-то дверь и рывком усадили на жесткий деревянный стул. В помещении галдели на фарси несколько мужских голосов, и Томаш не сразу различил обращенный к нему по-английски вопрос.
— Passport?
Лишенный возможности собственноручно предъявить документ, он наклонил голову и коснулся подбородком левой стороны груди.
— Здесь.
Чьи-то пальцы скользнули ему во внутренний карман куртки и достали оттуда бумажник. Стоявший вокруг галдеж прорезало характерное металлическое стрекотание, которого португалец не слышал уже тысячу лет. Кто-то на древней пишущей машинке, очевидно, заполнял формуляр.
— В какой гостинице вы остановились? — прозвучал тот же голос.
В помещении вдруг повисла тишина — все одновременно умолкли, словно из любопытства узнать нечто важное о вновь поступившем задержанном.
