Стим фыркает.
- А разве мы не просчитывали эти варианты? Сидели по ночам и изучали этот долбанный город! Разве нет?
- Все поменялось, как только мы оказались здесь. Все стало по-другому, - шепчет Андрей, а потом, как ни в чем не бывало, хлопает Стима по плечу. – Зови остальных, мы отъезжаем через минуту.
24
Внутри Газели пыльно и затхло. И до сих пор пахнет бензином. Андрей садится на боковое кресло, рядом с Кислинкой, и принимается изучать выцветшие наклейки, налепленные под самым потолком.
«Напитки – с бутылками, семечки – с кожурой» «Тихони едут до конечной» «Видимость ноль, иду по приборам»
В другой жизни это казалось смешным. А здесь приобретает смысл.
Андрей отворачивается и прислоняется лбом к теплому стеклу.
Сейчас мы не в силах здесь оставаться, - проскальзывает в его усталом мозгу мысль. – Но пройдет время, и мы не захотим уходить. Это путешествие изменит нас навсегда.
Газель медленно выруливает со двора на главную дорогу, и постепенно набирает ход. Водитель включает фары, и серая пелена вспыхивает искрящимся светом, будто новогодний снегопад - бенгальскими огнями. Грузовой ЗИЛ, скрипя рессорами, ползет чуть впереди, так близко, что виден его номерной знак, намалеванный на борту белой краской. А по обочинам дороги, будто скалы, высятся сваленные в кучу покореженные машины. Мощные отвалы прошедших здесь грейдеров, поработали на славу, превратив дорогие иномарки в кучу исковерканного железа.
- Передаем за проезд, - смеется Краб с переднего сидения. Он оборачивается, протягивая руку в салон и в это время в Газель со всего маху влетает морда полицейского УАЗа. Окна микроавтобуса от удара прогибаются внутрь и взрываются фонтаном острых брызг. Лицо водителя смывает красной волной, и Газель уходит в занос. Обе машины, сцепившись, точно боевые псы, кружатся по дороге, оставляя за собой черные полосы сгоревших шин. Людей внутри сметает на пол, сбивая в кричащую кучу малу, похожую на уродливого паука с множеством лап и глаз. Андрей держится изо всех сил за поручень, но инерция удара настолько велика, что выкручивает ему кисти и он с криком отлетает на пол, под забрызганные кровью сиденья.
ГАЗЕЛЬ со скрипом останавливается поперек дороги, и почти сразу же ее наискось прошивает автоматная очередь.
Андрей лежит под креслами, забрызганный чужой кровью и пытается снять с груди автомат.
- Чертова…херня!
Он узнает голос Кислинки и видит, как тот пытается выбраться из-под завала человеческих тел.
