Рокоссовский ничего об этом не знал. План нападения на Германию из соображений секретности не довели не только до командиров корпусов, но даже и до командующих армиями и приграничными военными округами. По всей вероятности, кроме Сталина, об этом плане знали только нарком обороны Тимошенко, начальник Генштаба Жуков, некоторые высокопоставленные офицеры Генштаба, а также некоторые члены Политбюро, включая Молотова, Ворошилова и Берию. Но 22 июня этот план стал достоянием истории, так и не начав реализовываться.
Глава пятая
ОГНЕННОЕ ЛЕТО 1941-ГО
В 4 часа утра 22 июня 1941 года Рокоссовского разбудил посыльный из штаба корпуса. Он принес телефонограмму с приказом заместителя начальника оперативного отдела штаба 5-й армии немедленно вскрыть особый секретный оперативный пакет. По существующему положению, сделать это можно было лишь по распоряжению председателя Совнаркома или наркома обороны. Но связи не было ни с Москвой, ни с Киевом. Рокоссовский взял на себя ответственность и вскрыл пакет.
Содержавшаяся в нем директива Генштаба предписывала немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно — Луцк — Ковель. Для пополнения запасов продовольствия, боеприпасов и прочей амуниции Рокоссовский приказал вскрыть расположенные поблизости центральные склады, опять взяв ответственность на себя. Он также реквизировал под расписку гражданский автотранспорт для переброски в заданный район мотострелковой дивизии. Впоследствии маршал говорил, что в день начала войны он написал больше расписок, чем за все предшествующие годы.
Рокоссовский вспоминал:
«Совершив в первый день 50-километровый переход, основная часть корпуса, представлявшая собой пехоту, выбилась совершенно из сил и потеряла всякую боеспособность. Нами не было учтено то обстоятельство, что пехота, лишенная какого бы то ни было транспорта, вынуждена на себе нести помимо личного снаряжения ручные и станковые пулеметы, диски и ленты к ним, 50-мм и 82-мм минометы и боеприпасы. Это обстоятельство вынудило сократить переходы для пехоты до 30–35 км, что повлекло за собой замедление и выдвижение вперед 35-й и 20-й так называемых танковых дивизий. Мотострелковая дивизия, имевшая возможность принять свою пехоту, хотя и с большой перегрузкой, на автотранспорт и танки, следовала нормально к месту назначения, к исходу дня, оторвавшись на 50 км вперед, достигла района Ровно».
В мемуарах Константин Константинович признавался: «Я запретил выдавать командирам и сержантам защитного цвета петлицы и знаки различия. Командир должен резко выделяться в боевых порядках. Солдаты должны его видеть. И сам он должен чувствовать, что за его поведением следят, равняются по нему». Правда, таким образом командиры становились более заметной целью для немецких снайперов и пулеметчиков.
