Теппик напрягся, готовясь произнести подобающую речь. Речей в Анк-Морпорке он наслушался предостаточно. А может, во всем мире речи произносятся на один манер?
— Уверен, что мы продолжим…
— Его величество царь Теппицимон XXVIII, Повелитель Небес, Возничий Колесницы Солнца, Кормчий Солнечной Ладьи, Хранитель Тайного Знания, Цеп Милосердия, Направляющий Стези, Высокородный и Бессмертный Царь повелевает внимательно выслушать его! — пророкотал Диос.
— …давние традиции дружбы…
— Внемлите мудрости его величества царя Теппицимона XXVIII, Повелителя Небес, Возничего Колесницы Солнца, Кормчего Солнечной Ладьи, Хранителя Тайного Знания, Цепа Милосердия, Направляющего Стези, Высокородного и Бессмертного Царя!
Эхо его слов замерло в дальних покоях.
— Диос, можно тебя на минутку?
Верховный жрец наклонился к трону.
— Все это так необходимо? — прохрипел Теппик.
Орлиные черты Диоса застыли, как у человека, который сталкивается с представителем враждебной идеологии.
— Безусловно, ваше величество. Таков обычай, — сказал он наконец.
— Я думал, от меня требуется поговорить с этими людьми. Ну там о границах, о торговле и тому подобном. Я много размышлял над этим, и у меня появились кое-какие соображения. Но мне будет непросто высказать их, если ты не перестанешь орать.
— Не беспокойтесь, ваше величество, — вежливо улыбнулся Диос. — Все уже выяснено, ваше количество. Я встречался с ними сегодня утром.
— Что же тогда требуется от меня? Диос повел рукой:
— Все, что вам угодно, ваше величество. Обычно принято несколько раз улыбнуться и предоставить гостей самим себе.
— И все?!
— Ваше величество может спросить, нравится ли им быть посланцами, — предложил Диос, отразив сверкнувший взгляд Теппика безжизненными, как зеркало, глазами.
— Я — царь! — вспылил Теппик.
— Конечно, конечно, ваше величество. И не пристало вам марать ваше звание, рассуждая о всякой рутине. Завтра, ваше величество, вам предстоит председательствовать в верховном суде. Вот это вполне подобающее занятие для монарха.
— Что ж. Хорошо.
* * *
Дело попалось запутанное. Теппик внимательно выслушал показания сторон о предполагаемой краже скота, случившейся из-за напоминающего капустный кочан джельского земельного законодательства. «Так вот, значит, зачем я здесь, — подумал он. — Никто не смог разобраться, кому все-таки принадлежал этот проклятый бык, поэтому решили вызвать царя. Итак, пять лет назад вот он продал быка вот ему, но, как выяснилось…»
