Бандит не успел развернуться. Только начал, когда я подскочил к нему сзади и размахнулся.
«Никогда не коли в тело, у тебя не хватит сил пробить одежду. Только руби. С размахом, от плеча. Целься в ногу, целься в шею», – говорил мне Торос.
За миг до удара я вдруг понял, что делаю, и едва не остановился. Кем же я стал?! Чем этот человек отличается от меня?
Но сталь непреклонно обрушилась на колено незнакомца, и тот с криком осел.
«Если он упал – добивай. Всегда добивай».
Со сдавленным рычанием я вонзил меч в шею упавшего пирата. Дымящаяся кровь брызнула на металл, на лицо, на одежду. Сердце екнуло.
Сверху кто-то упал, молча, и грохнулся внизу об лед. Я заметил это лишь краем сознания, дернулся чуть в сторону, вскинул голову.
– Эд! – крикнул кто-то сзади. – Назад!
Второй бандит перепрыгнул через труп товарища и с ходу сбил меня с ног, занес меч. Я увидел, как безумно скалится бородатый разбойник, и не мог пошевелиться. Просто смотрел ему в глаза, чувствуя льющуюся из него ярость и ожидая, когда сталь обрушится на меня. Выстрел из дальнобоя пробил ему грудь, и незнакомец отлетел спиной назад, рухнув под ноги другим атакующим. С воплем с трапа свалился еще один бандит.
– Давите их! Давите! – истерично заорал сверху Шон.
– Эд! Вставай!
Я дернулся, выбираясь из оцепенения, вскочил на ноги. Еще одна пуля лязгнула об обшивку «Звездочки» ровно в том месте, где была моя голова за миг до этого. Меня отволокли в сторону, Грэг что-то прокричал в лицо, но я лишь хлопал глазами и не понимал, что происходит.
– Приди в себя, юнга! – Грэг оттолкнул меня назад. Я пошатнулся, вцепился рукой в холодный поручень и взвыл от боли. Рванулся, отодрал ладонь от металла, оставив на нем кровавое пятно. Кисть заполыхала, будто я сунул ее прямо в печь. Варежка, где моя варежка? Когда я ее потерял?
Штурман сцепился с долговязым разбойником, который нервно озирался, боясь потерять из виду наседающих сверху моряков «Звездочки» или Грэга.
Снизу слышались гневные и испуганные вопли. Неприкасаемые и несколько штурмовиков обошли сражающихся с тыла и теперь косили стрелков среди льдин молниеносными ударами. Я прижался спиной к борту корабля, шипя от боли и оглядываясь. Прыгать вниз, на гусеницы, с такой рукой, как у меня, слишком рискованно.
Атака Неприкасаемых повергла врагов в ужас, бой стремительно заканчивался. Абордажники на верхней палубе с проклятьями отстреливали бегущих прочь бандитов. Из-за вмешательства Грэга с трапов снесли последних разбойников. Моего участия в бою больше не требовалось. Прижимаясь к борту корабля, я чувствовал, как от мороза немеет кожа на лице. Поднял здоровую руку с тяжелым мечом, попытался растереть кожу варежкой, но зацепил цепью клинка щеку и всхлипнул от новой вспышки боли и обиды. Ну как же так, а? Ну почему опять?!
