Об этом я не подумал.
– Помогите вытащить его в коридор. Там гореть нечему.
Вдвоем (Зиан по-прежнему лишь таращился на нас с непонятным изумлением) мы выволокли тело старика на железный пол коридора. Я вылил на мертвого шамана весь бурдюк, посмотрел на приятеля.
– Поджигай.
Тот непослушными руками вытащил огниво, склонился у трупа и высек искры. Вспыхнуло и загудело синее пламя, в один миг охватив сморщенного годами заклинателя. Фарри отшатнулся прочь, прикрывая лицо рукавом. Коридор стал заполняться дымом, вонью паленой шерсти и горелого мяса. К горлу немедленно подкатил комок.
– Зачем? – спросил Зиан. – Зачем вы это сделали?
– Потом. Теперь уходим. – Я справился с собой, отступил от полыхающего костра.
– Нет! Нет! – От вопля за спиной меня бросило в жар.
Шестерня стоял в проходе, и взгляд боцмана был прикован к сгорающему покойнику.
– Пожалуйста, нет! Только не это!
Он, волоча ногу, захромал к Балиару, в свете огня его и без того ужасное безносое лицо стало совсем безобразным. Нас Шестерня словно и не замечал. Я прижался к стене, пропуская скрюченного судьбой пирата. Мне показалось, что его левое плечо, обычно приподнятое из-за травмы, чуть опустилось.
– Этого не может быть. Не может быть. Как же так! – жалобно заскулил Шестерня. Неуклюже сбросив с себя меховую куртку, он принялся тушить труп, но жадная, маслянистая энгу лишь превратила ее в факел. Боцман отбросил куртку прочь и зарыдал.
– Бежим! – заорал я что было сил и рванул прочь от калеки и каюты шамана. Шестерня скошенной глыбой рухнул на колени, глядя на то, как догорает его хозяин. О нас он будто бы позабыл, и грех было не воспользоваться таким шансом.
– Ну почему так… Почему так! После всего! За что? – завывал пират. – Он мог мне помочь. Он помогал мне. Я не хочу больше боли! Не хочу!
Мы побежали прочь, оставив в проходе горящее тело монстра и воющего от горя палубного боцмана. Зиан держался за нами.
– Сволочи. Сволочи! Я убью вас, ублюдки. Я выпотр-р-р-р-рошу ва-а-а-ас! – донеслось вслед. Шестерня бросился в погоню.
У двери, откуда мы выбрались в коридор, Фарри даже не остановился, пролетев мимо.
– Фарри! Назад! – испугался я. За нами разъяренным ледовым львом рычал Шестерня. Горе и ярость наполнили искалеченное тело невероятной силой, и палубный боцман, несмотря на хромоту, уверенно нас догонял. В узких технических ходах у нас было больше шансов.
– Нет! К трапу! – Фарри скрылся за поворотом.
Я пребольно ударился об отворот, где коридор переходил в узкий ход. Свернул налево. Зиан торопливо толкал меня в спину:
