— Уйди, пожалуйста, — натянуто произнесла она, пытаясь закрыть дверь, но ей мешало его плечо.
— Ты получила мое письмо?
По сравнению с ней он выглядел очень спокойным. Это просто оскорбительно! Так же как и его возмутительная инсинуация о мужчине у нее в постели.
Мелани кивнула, оставив попытки закрыть дверь.
— И?.. — мягко продолжал он свой допрос.
— И что?
Он пристально смотрел на нее своими серо-голубыми глазами, которые умели заглянуть ей прямо в душу.
— Не притворяйся, что тебе все равно.
На секунду ей показалось, что он имеет в виду себя, но тут же поняла, что он говорит о своей матери. Гнев у Мелани угас.
— Как Изабелл? — тихо спросила она.
Он пожал плечами:
— Как всегда. Упрямая как осел.
Мелани едва удержалась от улыбки. Мать Форда была более мягкой копией своего решительного, непреклонного сына, но такая же упрямая. Изабелл всегда с удивительной любовью и участием относилась к Мелани. О такой матери Мелани всегда мечтала. От этой мысли заныло сердце.
— Ты сказал, что Изабелл плохо себя чувствует?
— Она упала и сломала бедро в своем чертовом саду, а потом во время операции у нее возникли проблемы с сердцем.
Мелани не на шутку забеспокоилась. Когда он сообщил в письме, что Изабелл нездорова, то она подумала, что у его матери грипп или что-то вроде этого. Но операция…. Изабелл могла умереть, а она ничего не узнала бы. Сердце бешено заколотилось.
— Я… мне очень жаль, — прошептала она.
— А мне еще больше, — мрачно заметил Форд. — Она не желает делать то, что ей говорят, и, кажется, любой ценой хочет снова попасть в больницу. Отказывается переехать жить ко мне или в какой-нибудь санаторий. Она заявила, что, как только ее выпишут, она вернется домой, невзирая на мнение врачей. Единственная уступка с ее стороны — это позволить мне нанять постоянную сиделку, пока она снова не встанет на ноги. Да и этого удалось добиться с трудом. Она невыносима.
«И ты такой же», — подумала Мелани.
Форд вел бы себя точно так же в подобных обстоятельствах. Он был невыносимым и… самым сексуальным мужчиной на Земле.
Последнее соображение заставило ее потуже затянуть узел на поясе.
«Не смей показывать, как его появление на тебя действует, — молча приказала себе она. — Ты же знаешь — все кончено. Будь сильной».
— Мне очень жаль, — повторила она, — но, Форд, разве ты сам не видишь, что это нелепо — чтобы я выполняла какую-либо работу для твоей матери. Мы с тобой почти развелись.
— Это касается нас с тобой. Но это не должно отразиться на твоем отношении к Изабелл. Разве не так? Она, между прочим, очень расстроилась, когда ты отослала ей обратно письмо, не прочитав.
