Мадам Дессэн поставила ведро и снова обратилась ко мне. Она спросила, не желаю ли я осмотреть комнаты. При всех своих манерах она была явно не чужда ехидства и настроена против Сильвии.
— А мы уже решили, что остаемся? — спросила Сильвия у Реймонда. — Тебе здесь нравится?
— С виду все прекрасно, — ответил он. — А комнаты я бы все равно хотел осмотреть — я не прочь здесь остаться.
Мадам Дессэн повела нас наверх. Я следовала за ней, мои умные друзья — за мной. Комнаты нам понравились, все мы решили остаться. Как ни странно, меня поселили не в комнате для горничных на самом верху, а в просторной спальне на том же этаже, что и моих друзей. Мадам — как в дальнейшем выяснилось, маркиза — поспешила вернуться к прерванной работе, предоставив нам самим заняться багажом. При первой встрече мне показалось, что ей далеко за пятьдесят, но, увидев, как резво она сбегает по лестнице, я поняла, что она гораздо моложе, лет сорока с небольшим. Ее неприязнь к Сильвии меня не тревожила. Я уже поняла, что и сама не стесняю супругов. Как ни странно, от чувства неловкости меня окончательно избавила мадам Дессэн. Она протянула мне соломинку. Я уцепилась за нее, и, к моему удивлению, она не сломалась. До меня Дошло, что хозяйка шато на редкость проницательна — в сущности, как многие в отельном бизнесе.
Комната привела меня в восторг. Две ее стены занимали окна, вся мебель была французской, провинциальной работы, уместной в шато XVIII века и предназначавшейся отнюдь не для постояльцев отеля. Почти весь дом был обставлен в одном стиле. Две его гостиных, желтая и зеленая, не производили впечатления деревенских, а напоминали о периоде расцвета высокого стиля во Франции XVIII века. Здесь была и «восточная» комната, разделенная на китайскую и египетскую половины и заставленная мебелью и редкостями, которые в XIX веке предки хозяйки привезли из путешествий. Все эти вещи были слишком ценными, чтобы отдать их в пользование обычным туристам, но не настолько редкими, чтобы прятать их от всех. Я с удовольствием отметила, что нас приняли в замке как гостей, хотя мадам Дессэн была явно склонна к дискриминации.
Лишь избранным гостям дозволялось пользоваться «восточной» комнатой и другими помещениями замка, полными с виду бесценных севрских статуэток и тарелок в застекленных шкафах. Для рядовых туристов предназначалась библиотека с более утилитарной обстановкой, телевизором, столами и множеством потертых, обитых кретоном диванов и кресел.
