Может быть, они здесь искали мечту, которая не получилась? Может быть...
Или это душа народа, вырвавшись из шинелей и бараков ГУЛАГа, училась жить снова, без оглядки, без вождей?
Первые палатки
В 1985 году, к 10-летнему юбилею района, решило городское начальство собрать этакий импровизированный музей. Собрали. Среди экспонатов был здоровенный сапожище-бродень. Под ним надпись-полушутка: «Сапог первопроходца».
Но, как вы понимаете, экспонат был сущей ерундой. Неизвестно - можно ли геологоразведчиков назвать основателями города? А может, первого строителя? Или первого шофёра, капитана, вертолётчика, завёзших сюда будущих строителей и горожан? чем не первопроходец коми мужик, осевший на этих землях эдак лет шестьсот назад?
Между прочим, в сегодняшнем Усинске мало кто знает, что в 1941-42 годах на реке Усе работала спецгруппа военных моряков-водолазов. Они чистили дно реки Усы, делали её судоходной под баржи с воркутинским углём. Уголь шёл не только по временной железнодорожной одноколейке, но и через Усу - на Печору, а там через море - на Архангельск и по Беломорканалу к блокадному кольцу Ленинграда.
Работа морячков-водолазов была адской. Судите сами: из трёх десятков человек сегодня в живых нет никого. (Из рассказа вдовы и сына одного из матросов - авт.)
Берега Усы матросы, их семьи и наездное начальство в 40-е годы не обжили. Однако согласимся - эти люди, катая валуны под водой, тоже потрудились над будущим городом. Тогда, в 1941-м, они думали не о городе, а о сражающейся стране, о потухших топках паровозов и эвакуированных заводов... В истории переплетены не только судьбы людей, но и судьбы их труда, который, как живое существо, продолжает действовать и влиять на события тогда, когда нет уже самих людей...
Но кому же всё-таки поставить памятник как первопроходцу?
Пять геологов ещё в проклятую осень 1958 года промозглое, сырое время коротали в ожидании катера. Съестное у ребят кончалось, ушла собака, в стволах ружей сиротливо (на самый отчаянный случай) молчали последние патроны.
Почему не уходили ребята? Ведь глупо было бы сидеть и ждать катер, если они прекрасно знали, что не так уж далеко Колва, что можно добраться до Усть-Усы, что, в конце концов, до Болбан-Божа рукой подать. Но пятеро мёрзли по ночам в палатке, жгли костры, матерились простуженными голосами и ждали, ждали, ждали катер.
Нет, дело было не в «золотой жиле». Все данные, полученные геологоразведкой, будут ещё не раз проверяться-перепроверяться в Ухте, Ленинграде, Москве. Они боялись пропустить катер, чтобы вместе с ним не пропал в эту осень ещё один шанс на сверку по местности. Быть может, это был последний шанс. Быть может, уже и не шанс, а спокойствия своей геологоразведочной гордости ждали у костра те пятеро. (Говорят, что катер должен был привезти новые карты, аппаратуру и подтверждения каких-то предыдущих проб).
