Ну и так далее.
Вот сейчас очередной бзик. Решила, что сынуля запил. А может, они с Катюхой к этому выводу вместе пришли.
Но в комнате не было перегара, не валялись бутылки, не была спрятана закусь или стаканы. Странно. Подошла к сыну:
— Дыхни!
Дыхнул. Обвиняюще вновь указал на кровать: она, бяка, во всём виновата.
Мать скривилась:
— Зубы чистить! И к столу! Всем зубы чистить и к столу!
Родных словно ветром сдуло. Рассерженная мать шутить не любит.
Уходя из комнаты сына, всё же вернулась к кровати и что было сил саданула по быльцу пяткой: «Ишь ты, вздумала чадо обижать, тварюшка кроватная!»
* * *
Перед выходом из подъезда Дима не выдержал — и ускорился. Дул ветер, развевал у прохожих шарфы и полы пальто. Причём дул он как назло в лицо, то есть приходилось прилагать немалые усилия, чтобы просто идти. Никакого удовольствия. Помучавшись так метров сто пути, Дима решил, что ну его, лучше уж в более благоприятных условиях реализовывать свой дар. Ну или пусть сначала синяки заживут.
На работе было неимоверно скучно. Время тянулось словно резиновое. Дима развлекался тем, что устраивал каверзы Ирэн, периодически отключая ей Интернет в самое что ни на есть неудобное время. Он, кстати, первое, что сделал, так это отрубил у неё все сети и привилегии, что для неё разрешал, установил блок на любые сайты. Кроме скучных новостных и чисто по работе. В общем, мстил по мелкому.
А ещё он иногда ускорялся и устраивал рейды по родной фирме. Недалеко, ненадолго, ибо всё тело его болело, на большие расстояния он ходить не мог да и не хотел светиться, если что. Не хотелось ему, чтобы видели с ссадинами на лице и синяками. Ещё мало чего, зачислят в какой-нибудь бойцовский клуб. Что таковой в их бизнес-центре есть, Дима уже слышал. Но ведь все помнят «Первое правило бойцовского клуба», правильно? Потому ходили только слухи.
Дима очень любил подстеречь какую-нибудь девушку, идущую по коридору и потихоньку выскользнуть, будучи ускоренным, из серверной. Вот, например, «цок-цок-цок» только что возле двери прозвучали. Дима тут же ускоряется, медленно и аккуратно приоткрывает дверь, смотрит, кто это и есть ли кто ещё в коридоре. Если нет никого и девушка приятной наружности, он вытекал из серверной, на цыпочках следовал за девушкой, долго и даже с упоением рассматривал её со всех сторон, стараясь не светиться перед ней, заглядывая с боков, со спины. Не прикасался. Только смотрел, только подглядывал. Притрагиваться он не осмеливался. Ну а вдруг вывалится в реальность именно в тот момент? Или кто застукает его во время свершения непотребства? Да и вообще — нельзя так! Не по правилам. Не по моральным принципам, что заложили в него родители.
