Вздохнув, Северус развернулся лицом к двери.
- Я буду ужинать в семь тридцать вместе с вымытым и приведенным в порядок Гарри, если ты справишься, конечно.
Северус добрался до ванной и встал под горячий душ. Возможно, будет даже лучше поесть здесь, в тишине комнат, вместо Большого зала, набитого орущими студентами.
Он появился на кухне двадцать минут спустя - все еще раздраженный, но, зато, чистый. Гарри стоял около стола рядом со стулом Северуса с книзлом на плече. Ужин уже был накрыт: ростбиф, картофель и горошек - все пахло превосходно.
Рядом с тарелкой Северуса стоял бокал красного вина. Он уселся, расправив на коленях белую салфетку, а затем воззрился на Гарри, который стоял, низко опустив голову и сжав пальцы в кулачки.
- Гарри, садись, - мягко произнес он.
Малыш поднял голову. Его глаза были расширены, а губы плотно сжаты. Гарри дышал шумно и рвано.
Северус быстро терял терпение. Он знал, что должен встать и уйти сейчас, но он был голоден и устал после длинного, изматывающего дня. Неужели так трудно просто дать ему спокойно поужинать?
- Гарри, скажи, в чем дело?
Гарри коротко потряс головой, хотя это могло быть просто нервной судорогой. Конечности малыша подрагивали все отчетливее.
Северус сузил глаза. Что за черт? Он понятия не имел, что происходит, а Гарри, видимо, не собирался ему ничего говорить.
Ну и хорошо.
- Посмотри на меня.
Гарри встретил его взгляд, и мужчина шепнул:
- Legilimens.
Поток мыслей обрушился на него. Северус аккуратно отсеял все лишнее, ища кусочки памяти, относившиеся к случаю с книзлом, наблюдая картины, как Гарри бегает по коридорам замка и играет с котятами, все глубже и глубже в прошлое, отыскивая причины странного поведения мальчика.
Ах, вот оно что...
Остатки ужина - ростбиф, горошек и картофель, лежащие на белом столе. Гарри убирает тарелки, одну за другой, с жадностью уставившись на объедки, которые ему нельзя доедать. Протирает стол тряпкой; ему хочется пить - потом можно будет немного пососать влажную тряпочку в его темном, маленьком чулане. Потом роется в ведре, выискивая кусочки еды - картошка грязная и мокрая, но он быстро засовывает ее в рот и глотает, даже не жуя... Вспышка света, крики и плач, плач Гарри... Уличный холод, вкус крови на губах, капли холодной воды, но еще холоднее тон Петуньи: "Вернон разберется с тобой, мальчишка". Толчки и затрещины Дадли и его друзей, боль в ребрах, хруст костей руки, дядя Вернон: "На колени". Холод металлической цепи, обернутой вокруг шеи, слова: «Если будешь хорошо себя вести - то поужинаешь сегодня"...
