* * *
Гарри бормотал и ворчал на протяжении всего времени, что принимал ванну, хотя и старался использовать мыло и не намочить повязку на глазах. Его не страивали шансы на то, чтобы видеть снова, и он определенно не хотел делать что-то, что принесет им еще больший вред. Но Снейп был таким мерзавцем! И придирчивым! А еще саркастичным, язвительным и абсолютно черствым!
И он пытался поговорить с Гарри сквозь его видение, пытался оградить его и помочь сквозь боль. Это не сработало, конечно. Волдеморт был слишком близко, рассуждал он, а его гнев слишком суровым. И, кончено, Гарри был безнадежен в Оклюменции.
Но Снейп пытался. И он действительно беспокоился о том, чтобы Гарри помылся. И Гарри был вынужден признать, что мастер зелий был прав на счет этого: он был грязным. Сколько дней прошло с тех пор, как его глаза были повреждены, с тех пор, как умер Нотт? Он не знал. Было трудно следить за ходом дней, когда он не мог видеть, и еще боле трудным, потому что он отказывался есть и не мог нормально спать. Он проваливался в черную дыру с гладкими стенами, по которым он не мог подняться, и хотя он все еще не знал, как выбраться оттуда, он, по крайней мере, понял, что кто-то приглядывал за ним из вне и был способен бросить ему веревку.
Возможно.
Усиленно намыливая волосы и одновременно пытаясь оставить лицо сухим, он снова опустился в воду, держа лицо над поверхностью, чтобы намочить их и промыть. Возможно, что-то и осталось, но без палочки, он не мог наложить нужных чар, чтобы полностью очистить волосы. Не то чтобы ему было разрешено использовать магию на летних каникулах, пока ему не исполнится семнадцать…
Его ошарашила внезапная мысль, заставив непрекращающуюся дрожь от Круциатуса усилиться. Он использовал магию у Дурслей, когда Пожиратели Смерти пришли за ним. Если ничего не случится, если он выберется отсюда живым, а его зрение восстановится, ему недолго придется ждать исключения из школы или такого же разбирательства, как и в прошлом году.
Ярость и безысходность боролись внутри него, когда он закончил мыться, сильно натирая кожу, сжав зубы и все мускулы. Постепенно его ярость утихла, оставив пустоту внутри. Когда он закончил, он встал в неустойчивое положение в ванной и на ощупь отыскал полотенца там, где, как он помнил, они были до этого. Мягкая ткань была приятна коже, и это успокоило его, по крайне мере, немного. Он обернул полотенце вокруг бедер и вышел в другую комнату, ориентируясь по стене.
