Знакомая Майкла – калифорнийская блондинка, ослепительная красавица, написавшая докторскую диссертацию по фугам Баха и профессионально играющая на гобое, тубе, рояле и литаврах, о чем свидетельствуют имеющиеся у нее дипломы. Она предлагает мне называть ее Мелинда, и мы идем в ее кабинет.
Майкл протягивает Мелинде лист бумаги с музыкальной композицией Алекса. Она надевает очки и внимательно изучает ноты.
– Вы говорите, это сочинил десятилетний мальчик?
Я пытаюсь сформулировать правильное объяснение.
– Ну, в каком-то смысле. По его словам, он написал все это с подачи… воображаемого друга.
Мелинда вскидывает брови.
– Тот еще воображаемый друг, да? – Она смотрит на Майкла. – Что ж, ничего подобного я никогда не видела. Есть, конечно, влияние классиков.
Она использует короткий, но с идеальным маникюром ноготь, чтобы показать, где именно.
– Здесь чувствуется Шопен. В завершающих аккордах, возможно, Моцарт. Разумеется, влияние несущественное.
Она встает, с листом в руке выходит из-за стола, направляясь к пианино «Ямаха», которое стоит у дальней стены.
– Сыграйте вы, – предлагает мне Майкл. – В конце концов, это ваша песня.
Мелинда поворачивается.
– Вы играете? Прошу вас. – Она отодвигает вращающийся табурет и предлагает мне сесть.
Я разминаю пальцы.
– Давно уже не садилась за инструмент.
– Да ладно вам! – Мелинда улыбается и похлопывает по стулу. – Не стесняйтесь. Давайте послушаем этот шедевр!
По правде говоря, очень нервничаю из-за того, что мне предстоит сыграть эту композицию. Я уже слышала мелодию в голове, когда читала ноты, но не знаю, что со мной произойдет, когда начну играть песню Поппи. Совпадение, убеждаю я себя, но воспоминания о своих прошлых беседах с Алексом не дают мне покоя. Он слишком много знает обо мне и о Поппи, и эта загадка мне пока не по зубам.
Я поднимаюсь со стула, сажусь за пианино, провожу пальцами по гладким белым клавишам и начинаю играть. Задерживаю дыхание, когда беру первые аккорды, скриплю зубами, думая о черноволосой головке Поппи, склоненной над кабинетным роялем в нашей морнингсайдской квартире. Когда добираюсь до второй части, начинаю дышать и сосредотачиваюсь на технике исполнения. Простота, озорство и целеустремленность мелодии захватывают меня. Вторая половина сочинения требовательная, лиричная, страстная. Я смотрю на название: «Песнь любви для Ани». Потом замечаю приписку: «От Руэна». Руэн. Я бы дала так называемому демону Алекса другое имя: Руин
