Но внимательно в себе покопавшись, я вынуждена была признать, что до этого, пожалуй, не дошло, хотя интерес к капитану-пограничнику у меня действительно был, и немалый.
Мне почему-то стало немного грустно.
«Вот и влюбляться ты уже разучилась! — подумала я, хотя и понимала, что скорее всего утрирую ситуацию. — Скоро совсем старухой станешь!»
Продолжая расстраивать себя столь несоответствующими действительности мыслями, я вышла из комнаты, оставив старика наедине с его высшими силами, которым он, судя по всему, и возносил молитву.
Солдат все так же стоял в коридоре. Увидев меня, он отошел несколько в сторону, опасаясь, очевидно, за сохранность оставшихся на его гимнастерке пуговиц.
— Тебе очень долго служить осталось? — спросила я его.
— Восемь месяцев и четыре дня, — ответил он после легкой заминки, очевидно, соображал, зачем я задаю ему этот вопрос, но так и не сообразил, да, впрочем, сообразить и не мог бы.
— Если не хочешь восемь месяцев провести на губе, — сказала я совершенно серьезно, — постарайся не пускать сюда того майора, который недавно отсюда выскочил. Кстати, как его фамилия?
— Не знаю, — растерялся солдат. — Я его вообще только сегодня ночью первый раз увидел, когда меня тут охранять поставили…
— Не знаешь?.. — переспросила я в задумчивости. — Странно… Увидишь его — сразу сообщи Евграфову, понял?
— Так точно, товарищ капитан! — ответил он. — Есть доложить!
— Это просьба, а не приказ, — возразила я на его официальный тон. — Так что не стоит отвечать по форме… Доложишь?
— Так… — начал он и споткнулся. — Доложу, — выдохнул наконец.
Я поспешила к врачам. Фимка был очень горд, что левая рука его на перевязи, а лицо обклеено кусочками пластыря. Он, наверное, чувствовал себя настоящим мужчиной и самозабвенно заигрывал с молоденькой медсестрой, которая уже смотрела на него с нескрываемой бабьей жалостью.
Я подумала, что Фимка ведь так и жениться наконец может. Как только повстречает женщину, которая будет жалеть его сильнее, чем любая другая, так и женится. И прощай тогда мой друг Фима, которого я встречала в самых отдаленных точках России. Не отпустят его больше в командировку. Зная его характер и любвеобильность, ни одна женщина не рискнет.
Однако он был пока еще холост и как раз находился в командировке. Признаюсь, я с удовольствием видела, что он совершенно ожил и стал даже чрезмерно активен в контактах с противоположным полом. Нужно наконец выяснить, что с ним случилось.
