— О черт. Наизнанку. Похоже, вся моя репутация Казановы улетучилась, как дым.
Белла попыталась разорвать другую упаковку.
— Какая радость, что они их упаковывают в такую крепкую фольгу. Теперь я знаю, что значит безопасный секс. Вот, на еще один.
Уилл прошелся по комнате, сражаясь с презервативом не на жизнь, а на смерть.
— Ура! Ну, я тебе скажу, их производят какие-то вредители. Я совершенно выбился из сил.
— Ерунда. Мне был обещан секс. Почитай сам, на упаковке так и написано — для занятий сексом. Я свои права знаю.
Он заполз на кровать и сказал:
— Ну, тогда тебе придется потрудиться. Возьми меня, возьми!
* * *
— Прости, — произнес он некоторое время спустя, — это просто катастрофа.
— Нет, — прижалась Белла к его груди. — Катастрофа — это когда ураган срывает дом с места и роняет его прямо на скоростную линию шоссе М25. А это ерунда.
— Знаешь, это вообще-то на меня не похоже. Со мной такого не случалось уже лет сто.
— Значит, это все моя вина? Спасибо.
— Нет, глупенькая. Я думаю, это потому, что я ужасно перенервничал. Я так тебя хотел — и хочу. Пожалуйста, не бросай меня из-за такого фиаско.
— Господи! Интересно, что за женщины у тебя были до меня? Только дура может из-за этого бросить мужчину. — И, увидев выражение его лица, она добавила: — Да нет, я не в том смысле, что ты… Слушай, мне очень нравится, как ты прикасаешься ко мне и все такое. Просто нам нужно будет почаще практиковаться.
— Какая ты хорошая.
— Ш-ш-ш, эта тайна должна остаться между нами.
— Нет, правда. — Он притянул ее к себе и мягко щелкнул ей по носу. — Знаешь, о чем подумал, когда впервые увидел тебя?
— М-м-м, — она потерла нос, — что же?
— Что ты красивая.
— Не-е-ет.
— Подумал, подумал. А еще, что я тебя немножко боюсь, потому что ты великолепна.
— Я? Ну, теперь-то не боишься?
— Еще больше боюсь. Я думаю, с тобой можно прожить годы и так и не узнать тебя по-настоящему. Как будто смотришь на тебя сквозь замерзшее стекло — вроде бы ты там, но стоит дохнуть, и ты растаешь, как узор на окне. А я так хочу узнать тебя, узнать все твои мысли.
— Не советую. В моих мыслях такой кавардак. Ты ногу сломишь, продираясь сквозь забытые рецепты, застарелые неврозы и бородатые анекдоты.
Они лежали, накрытые одной простыней, дуя друг на друга, словно остужая партнера своим дыханием.
— Иди сюда, — сказал Уилл.
— Ты уверен? Я вся липкая. — Она подняла и опустила простыню, надеясь охладиться.
— Вот и хорошо. Иди, приклейся ко мне. — Он притянул ее поближе. — Скажи, скажи, в этот раз было лучше? Пожалуйста!
