Когда я снова могу видеть, лицо Снейпа ещё хранит непонятное выражение. Будто он только что еле сдержался, чтобы... чтобы что? Отчитать меня за неприглядный раздёрганный вид? А вид у меня ещё тот, наверное.
- Бестолочь, - вдруг ласково говорит Снейп и вытирает большим пальцем мой влажный подбородок, а второй рукой всё ещё придерживает меня за плечо.
- Я не клал туда грейпфрут, - зачем-то сообщаю я, обмирая от тона и прикосновений.
- Ваша избранница предпочитает другой вид цитрусовых?
- К-какая избранница? - Мерлин мой, о чём он говорит!
- Представьте, что было бы, разбей вы этот фиал именно в тот момент, для которого он был предназначен, - продолжает Снейп, в его голосе теперь нет ни тени нежности, в нём течёт вязкий яд, но рук он не убирает. - Ваша любовь сбежала бы от вас навсегда.
Ах да, думаю я, заворожённо глядя на его губы - Мерлин, как близко - он же тоже читает этот проклятущий «Пророк». Значит, в мою страсть к огневиски он не поверил, а в это...
- А потому - вы мне должны, Поттер.
Что? Что я ему должен?
Спросить я не успеваю, он жадно впивается в мой рот, язык врывается внутрь и творит там что-то невозможное, тёплые пальцы обхватывают затылок, держат так крепко, что останутся следы, наверное, чтобы я не отстранился, это глупо, Мерлин мой, неужели я стал бы... Ни он, ни я не закрываем глаз, и когда я сцепляю руки у него за спиной и тяну ещё ближе, совсем тесно, чтобы теперь уже он не смог никуда деться, вижу, как ползёт вверх его надменная бровь... а я больше не могу и стону ему прямо в рот, когда даже через всю ткань, что между нами, чувствую его стоящий колом член.
В голове шумит, я ничего не соображаю, только хочу, хочу прикоснуться, тяну руку туда, вниз, но он не даёт, перехватывает, сжимает запястья, отпускает мои губы, лизнув напоследок.
Рвано дышит и рассматривает моё лицо. Никогда не видели безумного Поттера, профессор? Смотрите, я здесь, а разум возвращаться не собирается. Зачем, если я тоже хочу вас. Видеть. Видеть такого.
- Я варил его просто так. Ни для кого. Просто. Попробовать, - сообщаю я, как будто это что-то может для него значить.
Или может?
Потому что Снейп глухо рычит, Мерлин мой, он рычит, вцепляется диким, острым поцелуем в плечо над ключицей, запускает горячие руки мне под рубашку, они гуляют по спине, мнут, плавят кожу и рассудок, вырывают из меня стоны и всхлипы, а когда пробираются вниз и с силой сжимают ягодицы, рывком поднимая туда, где у него так каменно-твёрдо, я уже больше не могу, я кончаю и, кажется, кричу, но всё равно слышу - он что-то шепчет почти беззвучно, ухо цепляет слово «мальчик», от этого я готов стечь к его ногам, я...
