- Какая романтика: мы будем спать вповалку. Интересно, кто разместиться посередине? Уж не ты ли, папочка? - язвительно осведомился Драко.
Его глаза полыхнули красным. На щеках заалел лихорадочный румянец. Поттер тоже посмотрел на них ошалевшими глазами. Еще более безумный взгляд он бросил на кровать.
Малфой плюнул и пошел добиваться другого номера. Ему показали три свободных. В двух была такая же кровать, а в третьем две узкие. Других вариантов не было, даже среди занятых. Снять две комнаты вместо одной не позволяли финансы, да и не хотелось оставлять одного из подростков без присмотра на ночь. Пришлось ограничиться только лишним одеялом. Злой на, вернувшись, им:
- Если вам не нравится, что мы будем спать на этой кровати втроем, мы можем перейти в другой номер. Там не одна кровать, а две. Я, естественно, лягу один - заявил Люциус, вернувшись злым, как тысяча чертей, на обстоятельства и «капризных детишек».
Оба подростка задохнулись от негодования. Теперь четыре бешеных глаза, одинаково отливающие красным, смотрели на него, но не спорили. Он удовлетворенно хмыкнул, осознавая, что загнал строптивцев в угол, но все же снизошел до объяснений, почему они вынуждены здесь ночевать. Затем начал командовать:
- Так. Я, как порядочный отец, лягу с одного края. Посередине разместиться Гарри, а ты, Дрей с другой стороны от него. Мне кажется, так будет приличней ночевать, чем нам с тобой, рядом, сын.
- Ты спятил? - сузив глаза, осведомился у него Драко. - Я лучше на полу буду спать, чем лягу рядом с Поттером!
- Во-первых, здесь нет пола. Во-вторых, нет Поттера - а лишь твой брат Майкл. Запомни, Дина, брат. Родной, - отрезал его отец, скинул свою одежду, лег и, укутавшись одеялом, демонстративно отвернулся к стене.
Два подростка беспомощно топтались на узком пространстве перед кроватью. Поттер за единое мгновение разделся и тоже залез в кровать. Драко медлил. Люциус исподтишка наблюдал за ним - и не он один.
Ухмыльнувшись, Драко устроил из раздевания целый стриптиз: оголялся медленно, красиво, плавно извиваясь всем телом. Гарри, проклиная его и себя, не мог отвести взгляда от этого зрелища. Его щеки пылали, тело горело и постепенно накатывало возбуждения, которое, по мнению гриффиндорца не могло возникнуть, глядя на парня. Люциус только скрипел зубами, одновременно смеясь и злясь на выходку сына. Наконец Драко соизволил протиснуться между Поттером и стенкой. Оба перестали дышать и двигаться.
