Словно во сне Лесана шагнула следом — к узкой крутой лестнице. Девушка спускалась, задыхаясь от обиды и разочарования. Ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал…
* * *
Деревья шумели и от земли пахло прелой хвоей. Солнце садилось.
Нет, нет, нет! Лесана еле сдерживала рыдания. Ужас подкатывал к горлу удушливой волной. Она стояла крепко-накрепко привязанная за руку к стволу могучей сосны. А на лес опускалась ночь.
Из всего оружия Клесх оставил ученице только деревянный меч. «Я буду ждать тебя в Цитадели».
Нет, нет, нет!!!
От нее пахло кровью и страхом. «У тебя краски. Ты в самой поре». Наставник ушел, бросив ее скулить от ужаса. И ни разу не обернулся.
На запах крови придут Ходящие В Ночи. А у нее только деревянный меч. Ужас снова прихватил за бока, стиснул так, что дышать стало невмочь, аж в груди запекло.
Полумрак сгущался, Лесана яростно воевала с мудреными узлами, которых навязал крефф. Освободиться, бежать! Без оглядки. Туда — в Цитадель, под надежные каменные стены, под защиту тяжелых ворот, где действует охранное заклятье!
Невдалеке хрустнула ветка. Девушка молча взвыла от снедающего страха и вцепилась в узлы зубами, рвала их, рыдая и рыча. Наконец пенька подалась. Пленница задергала запястьем, высвобождаясь из пут. Она уже почти справилась с веревкой, когда услышала…
Сердце обвалилось в самый живот. Послушница медленно подняла голову, оборачиваясь. Напротив, в сгущающейся тьме стоял Ходящий. Не кровосос. Не оборотень.
Человек.
Мертвый.
Только теперь изменивший направление ветер донес до девушки удушающую вонь. Нежить.
Ноги ослабли, подогнулись. Выученица Цитадели рухнула на землю. Животная паника лишила языка, девушка не смогла даже закричать, только смотрела снизу вверх на приближающегося упыря.
От Ходящего истекало мертвенное болотное сияние. Лесана видела обезображенное раздувшееся лицо, посиневшие губы, незрячие, подернутые белесой паволокой глаза.
Опухшие руки потянулись к добыче. Походка покойника была страшной, он переваливался неуклюже, на не сгибающихся ногах, иногда припадая то на правую, то на левую стопу. Словно пьяный.
Привязанная к дереву захрипела, попыталась отползти, но не распутанная веревка держала крепко, а спина уперлась в ствол дерева. От нежити жертву отделало всего несколько шагов. Вонь, истекающая от Ходящего стала нестерпимой, а уродливое лицо, со следами земли на гниющей коже, исказилось жадностью. Синие губы растянулись, обнажили черные зубы.
Ее загрызет до смерти чей-то муж или отец. Кто-то, кто любил, страдал, жил, но умер и… превратился в это.
