— Я — боевой маг?
За год, проведенный в Цитадели, она по-разному представляла себе этот миг — миг, когда ей наконец-то скажут о сути ее дара и о том, на кого она будет учиться, но чтобы вот так — обыденно? Просто «одевайся».
— Какого цвета эта одежда? — спросил мужчина.
— Черного… — растерянно проговорила девушка.
— Я так плохо учил тебя, что ты не знаешь, в чем ходят выученики боевых магов?
Послушница вспыхнула и виновато склонила голову:
— Нет, крефф.
— Тогда почему ты задаешь мне идиотские вопросы?
У Лесаны заполыхали уши. Вот почему у нее язык быстрее ума? Почему постоянно сначала скажет — потом думает? А ведь Клесх никогда не упускает случая ткнуть ее носом в малейший промах. Хорошо еще, если рядом нет случайных слушателей… А обычно он не стесняется и над растяпой смеются в несколько голосов. В такие моменты Лесане всегда хотелось провалиться сквозь землю. И наставник нарочно не по разу припоминал потом ее оплошность, чтобы запомнили все да тоже при малейшем случае поддевали.
Доброе слово и кошке приятно. Но Клесх не знал добрых слов и всегда бил по больному, а Лесана, глотая злые слезы из кожи вон лезла, чтобы заслужить нет, не его одобрение, а просто молчаливое равнодушие. Втуне!
Однажды, когда их только-только выучили грамоте и все читали, заикаясь и задыхаясь, Клесх, с усмешкой на лице слушая разноголосый гул, вдруг обратился из всех выучеников именно к Лесане.
— Иди сюда.
Она подошла, предчувствуя беду, и не ошиблась:
— Читай.
Он лениво ткнул пальцем в пергамент.
— Громко.
— Бе. ре…мен…ность у жен…щин лег…че в…се…го дос…ти…га…ется на че…тыр…над…ца…тый день… с на…ча…ла ре…гул.
От усилия и нежелания ударить в грязь лицом у нее на лбу высыпал пот, Лесана, честно говоря, даже не поняла, что именно прочла.
— Повтори.
Она пошевелила губами, прочитывая фразу еще раз про себя, и залилась жаркой краской стыда. Однако неподчинение приказу креффа наказывается. Поэтому девушка едва слышно произнесла:
— Беременность у женщин легче всего достигается на четырнадцатый день с начала регул…
И уронила взгляд под ноги. В читальне, как назло были одни парни. Они, конечно, не ржали — при наставнике-то, но вот он уйдет и вдоволь нагогочутся.
— Какой день у тебя? — спокойно поинтересовался Клесх.
Лесана вскинула на него расширившиеся от унижения и гнева глаза, мысленно произвела подсчет и прошептала:
— Десятый…
— Ты плохо считаешь. Одиннадцатый. Я знаю твои регулы лучше тебя? Или ты мне врешь, когда они заканчиваются? Или по-прежнему туго считаешь?
