Любовь и жизнь, похожие на сон | страница 31

Шампанского взлет пробки, а потом

Моя красивая фигура у мадам двоилась.

Ошибку сделал я ужасную вчера,

Забыл, что левая рука хранит от правой тайну,

Я, передернув карту, так ошибся, господа

Поймали за руку меня, и не случайно.

Что приключилось, не исправить мне теперь,

В солиднейшей игре был пойман я за руку,

Теперь уж не играть мне даже на луне,

О «Монте Карло» вспоминать мне просто мука.

Зачем полез туда, куда не надо лезть?

Уж лучше б сжеван был в тигриной пасти,

Чем миллионы грязные, которые не счесть,

Ведь избежал бы я тогда такой напасти.

У нас, у «асов» карточной игры,

Обман считается непоправимым преступленьем,

И все-то ради профурсеточки одной,

Я, как последний фраер, погорел в мгновенье.

Ну что ж, играть я больше не могу,

А мелким фраером я никогда не буду,

Завязываю я, зеленое сукно, «адью!»,

Прощайте карты, вас я не забуду.

17.05.2009

Да разве я не песенный поэт?

Ведь песню написать моя душа стремится.

Я песни лучше всех пишу, а толку нет,

И это потому, что качество чернил, бумаги не годится.

Беда, коли сапожник вдруг замешивает пироги,

Беда, коли пирожник сапоги тачает.

Я не такой, куплю я новую бумагу и чернила – погоди:

От зависти и Зыкины, и Толкуновы – все поумирают.

Ну, написал, а Толкунова почему-то не поет,

А Зыкина стихи обратно отсылает.

Быть может, те стихи пишу я задом наперед?

Попробую я спереди назад их написать, ну, тем, кто понимает.

Какие гениальные стихи для песен я пишу,

А почему-то не поют, зазнались на эстраде.

И петь-то не умеют, а поют,

Гордятся больно, а с чего же ради?

Но я гордее – Лельке ночью их прочту,

Пусть вся Россия позавидует поэту.

Как запоем в два голоса мы песенку-мечту.

Тогда посмотрим, как певички среагируют на это.

23.12.2009

Я в Третьяковскую пришел, прошу меня простить.

Зачем туда пришел? Я сам не знаю, ведь я

Большим ценителем картин успел прослыть,

Но что увидел, смысла в этом я не понимаю.

Что о картине можно говорить,

Где на деревьях сотня птиц сидит на зорьке,

Снег тающий запачкан, так тому и быть,

Помет кругом, да церковь на пригорке.

Саврасов, как всегда, проснулся поутру,

От делать нечего за кисть вдруг взя́лся,

Причем грачи? Причем Весна? Я не пойму,

Среди потомков почему художником назвался?

Перед моим окном грачей – ну, просто тьма,

Не знаю я, от крика их куда деваться,

От птичьей суеты так разболелась голова,

Зачем их рисовать пытаться?

А в Третьяковской галерее целая стена

Посвящена художнику-мазиле,

Ну, просто грош картине, грош цена,