— Нет. Прости, что зря нарушил твой покой. Арфа… для меня недоступна. Мы обречены.
Девочка с вечными глазами легко прикоснулась к его щеке. Палец ее стал влажным.
— Не плачь, воин, и не вини себя. Впервые после твоего великого предка Арфа могла бы принадлежать достойному, и в том, что она не приняла тебя, нет твоей вины. Даже мой народ не может изменять то, что должно сбыться. Иди, Тиарн, потомок королей, верши свою судьбу. А Арфа останется здесь и будет ждать того, кто придет за ней. Того, кто будет смотреть на мир твоими глазами…
* * *
Пусть же останутся за спиной дали седых дорог,
Пусть протекают неспешно года — но не кончится срок,
Пока не увижу ручей я с гор и тени седых облаков,
Неслышной за руки меня возьмут фэйри — Народ Холмов…
Полуденное солнце просвечивало сквозь нежную зелень листьев. Огромные деревья щедро дарили такую приятную сейчас прохладу. Над дикими цветами гудели пчелы. Теплый летний ветер сладко пах цветущей липой. Ноги человека неслышно ступали по мягкому ковру мха.
— Добро пожаловать, пришедший с добром!
Человек поклонился выступившему из-за дерева мужчине. Мужчине, голос которого звенел, как утренний ветер. Мужчине, одеждами с которым поделились зеленые листья и папоротники. Мужчине, глаза которого были бездоннее заповедных лесных озер.
— Привет тебе, Хозяин!
— Я вижу, что кровь королей еще жива в мире людей. Это хорошо. Садись.
Фэйри указал человеку на поваленное дерево рядом с собой.
— Ты воспользовался дарованным твоему роду правом, Хаги-Арфист, внук Тиарна. Могу я узнать, почему?
Человек поковырял носком сапога землю, словно не зная, что сказать. Наконец, он решился:
— Господин, я пришел сюда за Арфой. Арфой Королей.
Где-то в кроне огромного дуба, под которым сидели двое, запел соловей. Фэйри поднял голову и застыл. То ли слушая, то ли размышляя.
— Арфа Королей… Та, что не позволила унести себя Тиарну, известному людям под именем Свершивший Невозможное. Твоему прадеду…
— Да. Именно из-за этого я решился тревожить покой Великого Леса. Из-за обещания, что было дано здесь Тиарну.
Фэйри, чуть улыбаясь, смотрел прямо в глаза человеку. Немногие выдержали бы такое, но Хаги не отвел взгляда.
— И ты считаешь, что в нем говорилось о тебе? Кто знает… А зачем тебе Арфа?
Человек встал, потом снова сел и снова встал.
— Господин, посмотри вокруг, — торопливо заговорил он, словно опасаясь, что смелость вновь исчезнет. — Твой лес стоит там же, где стоял всегда. Где будет стоять. Но тот ли это лес?
