— А столовых приборов там не было? — с трудом оторвалась от мысленного созерцания Сан Саныча-младшего, целующего мне ручки, и вернулась в реальность.
— Сходиу и принисиу, — заявил нахальный кот и довольно обозрел великолепие курицы, лежащей на кровати. — У меняу, тоулько, одиун роут и рук неуту.
— Спасибо, добытчик, — решила похвалить глюк за заботу и с подозрением окинула тушку взглядом.
После того как котяра протащил ее через пол квартиры по полу, желания попробовать мяска не появилось. Даже как-то аппетит поубавился, пусть и пахла курочка умопомрачительно вкусно.
— Оторвиу ноужку, — жалобно попросил котик, поглядывая на меня хитрым глазом.
— Держи, — в материальности принесенной еды я убедилась, когда прикоснулась к тушке и разломила ее на кусочки, на радость коту. — И что мне теперь делать с жирным покрывалом и грязной постелью? — спросила с укором Баюна.
— Тыу еушь, я потоум вылиужу, — заявил котик и вгрызся в ароматное мясо куриного бедра, которое ему досталось.
Песец подкрался незаметно, в лице кухарки Татьяны. Она резко рванула дверь, влетела в мою комнату, обозрела картину и с осуждением глянула на меня. Мои глюки куда-то тут же испарились, и сидела я, такая вся разэтакая, с жирными руками, курицей на покрывале и обгрызенной ножкой рядом. Когда я мысленно взглянула на эту картину со стороны, тут же почувствовала, как краска приливает к щекам и в голове становится пусто. Сначала я сперла у поварихи сковороду с луком, теперь вот курица… Долго же Татьяна до меня шла. Хорошо, хоть сковородку оставила у Соловьева-старшего. Одной уликой меньше.
— Если вы так голодны, госпожа чтица, — язвительно и надменно обратилась ко мне уязвленная кухарка. — Будьте так любезны прийти на кухню и сказать мне об этом. Я никогда вам не откажу в том, чтобы накормить. А таскать у меня продукты… Окажите мне одолжение, перестаньте это делать.
И вышла, хлопнув дверью. Таааак! И где это мой миленький такой глючок бегает? Черный и зеленоглазый? Мне есть что ему сказать, прямо сейчас и здесь! Лишенный начисто инстинкта самосохранения кот появился на моей кровати как ни в чем не бывало и снова принялся обгрызать куриную ножку. Вот только не успела я с ним потолковать по душам. В мою комнату снова ворвались. В этот раз Алевтина Павловна, с брезгливой миной на лице она оглядела меня с ног до головы и спросила:
— Анна, зачем вам мой тапок? И что вы себе позволяете? Это приличный дом! Здесь не принято есть с кровати. Обычно гости Александра Александровича едят столовыми приборами, за столом и из тарелок. И уж брать без спроса чужие вещи… Я считаю, что это неприлично. Если это будет продолжаться, я буду вынуждена пожаловаться Александру Александровичу.
