— Иван-царевич, — обратилась я к скелету. — А ты еще какие-нибудь слова кроме «прости» говорить можешь?
— Люблюююю, — ответил скелет. — Я в следующий раз принесу тебе розы, любимая.
— И это все? — немного пораскинув мозгом решила, что это он не в любви мне признается, а своим словарным запасом делится.
— Простиии, — взвыл скелет жалобно.
— Не густо, — сокрушенно окинула взглядом своего собеседника. — Хотелось бы мне знать, как ты дошел до жизни такой.
— Нельзяу, самау догадауешься, хорошоу, неу догадауешься, и лаудно, — снова влез кот, решив следовать моему совету, сначала говорить, потом драться.
Да и что бы он сделать со скелетом смог? Иван-царевичу кошачьи когти урона точно не нанесут.
— И что мне с вами, глюками, теперь делать? — еще раз задала риторический вопрос и закручинилась.
— Люубить, — просто ответил Баюн и подлез под ладонь, напрашиваясь на ласку. — Мыу хороушие, и тебяу в обиуду неу даудим.
— А кто меня обижает? — спросила у него. — Вроде кроме вас никто и не трогает, если хорошенько приглядеться. Я есть хочу. Со всеми этими происшествиями и вами, белыми и пушистыми, я пропустила время обеда.
— Сейчаус, организую, — оживился кот и соскочил на пол. — Тыу курицуу люубишь?
— Жареную, да, — решила обозначить границы заказа почетче, а то мало ли, придется отплевываться потом от перьев и грызть сырое мясо.
— Подождиу неумного, — кот выскользнул из комнаты.
— Иван-царевич, — обратилась к скелету. — Тебе не скучно таким неразговорчивым быть?
— Скучно, как не скучно, — влез словоохотливый кактус. — Никто его не понимает. Все боятся, шарахаются. А он тоже хочет, чтобы его любили.
— Чтобы любили, хотят все, — вернулась мыслями к своей зазнобе и вздохнула.
Как понравится тому мужчине, вокруг которого девушки много лучше меня крутятся. Худенькие красотки, не то что я, пампушка. Ремень джинс нещадно впивался в животик, напоминая о том, что следовало бы сесть на диету. Тогда у меня точно был бы шанс. Решила, что все, с завтрашнего дня и начну. Прямо с утра. Никаких булок, печенья, тортиков и бутербродов. Буду питаться только овощами и фруктами. Ради таких широких плеч и невероятных синих глаз можно и не на такие подвиги пойти.
Я все сидела и мечтала, не в силах отвлечься. Синие глаза мерещились везде, как и картинка того, как мужчина мечты склоняется надо мной, улыбается мне, целует и говорит, что любит… Моя фантазия разыгралась, и появление котяры, волочащего запеченную целиком курицу по полу, прошло мимо моего внимания. Только когда, при помощи, скелета, Баюн водрузил истекающую соком и жиром, горячую, с пылу с жару, с поджаристой корочкой, тушку прямо на покрывало.
