Он замолчал. Щеки его слегка горели. Он достал окурок сигареты из мундштука и выбросил его. Сказал:
— Забил я тебе голову. А эти мысли — итог всей моей жизни. Ну, впрочем, не будем об этом.
Они вошли в кофейню. Там уже сидели рыбаки. Некоторые сняли рыбацкую одежду, переодевшись в чистое. Но в кофейне было уже не так шумно, как утром. Большая часть сидела молча или разговаривала негромко. Мирза Манаф спросил у первого же рыбака:
— Асгар как?
— Поехали искать.
Они сели за стол на деревянную скамью, прислонившись к стене. Мирза Манаф явно был обескуражен. Пропажа рыбаков угнетала его. Исмаил спросил:
— Вы хорошо знали их?
— Ну да, знал, как и все, кого ты здесь видишь. Мы все друзья здесь.
Мирза Манаф заказал обед. Во время еды Исмаил украдкой поглядывал на него: мысли его были далеко, и ел он машинально. И то и дело невольно взглядывал на дверь, в тревожном ожидании. После обеда они вышли на улицу. Погода была солнечной и приятной. Дул мягкий ветерок. Мирза Манаф глубоко вздохнул и сказал:
— Сейчас пойдем в гору, навестим могилу Мирзы Малика и прочтем молитву, потом вернемся.
Исмаил замедлил шаг и сказал:
— Мирза, если вам надо остаться, оставайтесь. Не хочу мешать.
— Нет, от меня тут ничего не зависит. Если найдут их, привезут. Это ведь наша судьба. Ловец не всегда ловец, иногда он сам становится добычей. Так всегда было, и ничего нового тут нет. Может, и мой черед придет. Оставим этот разговор. Посмотри, вон, одуванчики. Они первыми цветут весной и последними — осенью. В это время года их тут много, а цвет какой!.. Если бы я их называл, я бы назвал их слезой солнца — уж очень они похожи на солнце, разве нет, посмотри!
Исмаил посмотрел, и ему показалось, что эти цветы чем-то знакомы ему. Мирза взял его за руку и мягко потянул, говоря:
— Пойдем, а то до ночи не вернемся.
Они пошли мимо дремлющих в объятиях осени пашен и желтых полей. Вошли в лес. Тропинку, вьющуюся среди листвы, пересекали стелющиеся плети ползучих растений. Мирза Манаф прибавил шагу, и Исмаил не отставал. Сплетение ветвей бросало тень на землю. Грели сердце и ласкали глаз оранжевые пятна солнца, разбросанные в глубине холодной и густой тени. Чем дальше они шли, тем горячее становилась удивительная и возбуждающая мечты игра между лесом и солнцем.
— Мирза, а в этом лесу дикие звери есть?
— А как же. А если совсем диких нет, то есть полудикие — полудомашние.
— То есть?
— Например, одичавшие коты, бывшие домашние.
