Затрепыхалось по ветру черное знамя.
«За счастье народное!» - закричал слева от Гарьки Дигорев.
«Ура!!!»
Отряд дрогнул и пошел вперед, двигаясь все быстрее и быстрее.
Две волны лошадей сшиблись, заплясали молнии шашек над белой пеной папах.
Гарька пригнулся. Шашка свистнула над ухом и вошла в шею Дигорева, смахнув Сидору голову с плеч.
Горшечников закричал от ярости и горя, вышиб врага из седла, да поздно - Сидора было не вернуть.
Впереди, в гуще сражения - комиссар, рядом на белом коне Чернецкий. Кудрявая грива полощется по ветру, шея и под пулями не гнется - легко ей нести бесшабашную, недумающую голову. Бок о бок с ним бьется помполит Лютиков, зубы щерит по-волчьи, стекла пенсне горят кровавым огнем, маузер щелкает, как орехи, буйные казацкие головы.
Вынесся навстречу помполиту красноармеец Горшечников - уставилось черное дуло Гарьке в лоб.
- Это ж я, товарищ Лютиков!
Не слышит помполит. Подоспел комиссар, хватил помполита по руке - выстрел ушел в воздух.
- Ишь, лютый!
Нахлынули казаки, унесло Севера с Лютиковым.
С пригорка застрочил пулемет. Буланая гарькина Молния споткнулась, точно налетела на преграду, рухнула головой вперед. Горшечников грянулся оземь, съежился, колобком выкатываясь из-под копыт.
Поле будто ветром выдуло. Пулемет бился в истерике.
- Погибаем! - завопил кто-то рядом. - Порубит нас казара! Тикаем, братцы!
Гарька не глядя выстрелил в раззявленный мокрый рот и, пригнувшись, побежал вперед, укрываясь за лошадиными трупами.
Пригорок с пулеметом совсем рядом, очереди рвут воздух над головой.
Низенький человек в белогвардейском мундире со споротыми погонами с невнятным криком набежал на Горшечникова. Гарька саданул его прикладом в грудь. Офицер упал. Гарька бросил его - колоть лежачего было противно.
Следом бежали красноармейцы. Пока они дрались с казаками, Горшечников всадил пулеметчику в голову пулю, выстрелом перебил цепь, которой тот приковался к пулемету.
Подоспевшая Георгина заняла место убитого.
- Справишься? - спросил Гарька.
Георгина кивнула, разворачивая «максим».
В кровавой круговерти Горшечников увидел прилизанную голову Злоклятова, вынул шашку из руки мертвого казака и нырнул в гущу боя. Несколько раз он терял врага, однако его вело чутье: выскочил прямо на корнета, вышиб браунинг из руки, опрокинул на землю. Жалобно морщась, Злоклятов смотрел на Горшечникова снизу, будто не верил, что Гарька опустит шашку.
- Контра! - рявкнул Горшечников, распаляя себя.
