знамя 1812 года. Княгиня Васильчикова вспоминает об этом вечере и о впечатлении, оставленном царской семьей:
«…Самарин зачитал свою приветственную речь машинально, как то обыкновенно бывает в подобных случаях. По сравнению с ней ответная речь представляла собой разительный контраст, так как Николай был отличным оратором. Голос у него был приятный и полнозвучный и, не будучи особенно громким, был слышен по всему огромному бальному залу; его акценты и риторические паузы были настолько естественны, как будто он говорил экспромтом. Его полный задора взгляд, скользивший по собравшимся, еще более повышал очарование его слов. Царица Александра и пятеро их детей тоже присутствовали. В свои на то время примерно сорок лет она выглядела еще необычайно хорошо и в тот день определенно была самой красивой женщиной в зале. Незадолго до этого у маленького престолонаследника вновь повторилась падучая, что всякий раз вызывало отечность, затруднявшую его ходьбу; поэтому его внес казак. Его красивое лицо производило совершенно радостное впечатление, и он, как и его четыре сестры, демонстрировал такую смышленость, что при каждом публичном появлении ребенок сразу бросался в глаза».
«Всегда, когда что-то интересное, я не могу ходить!» — сокрушался Алеша в подобных случаях. Он жалел о том, что выглядит в глазах общественности слабым, даже не могущим стоять на собственных ногах, все же в следующее мгновение происходящее вновь его очаровывало, и он забывал о болезни.
Вечерний банкет для офицеров в ратуше; поминальная служба по царю Александру I, известному победой России над Наполеоном, в московском храме Христа Спасителя, который был построен на собранные народом средства; ужин для потомков участников сражения 1812 года, наконец, большой военный парад четырех армейских корпусов — 75000 человек — на Ходынке под Москвой. После посещения Исторического музея Алеша получил еще больше впечатлений о Бородинской битве.
При посещении древнего города Смоленска, подобно многим древнерусским городам живописно раскинувшегося на холме, Алеша принял участие в приеме, устроенном местным дворянским собранием. При этом в руке у него оказался бокал шампанского; незаметно от дядьки и родителей он его с наслаждением опустошил — и, предположительно, даже еще один, пока оживленно беседовал с дамами из высшего общества, и всякий раз особенно ликовал, когда из области желудка доносились булькающие шумы.
Его родители узнали об этом лишь на обратном пути из Смоленска в Москву; в течение всего путешествия Алеша, будучи в замечательном настроении, сыпал рассказами о том, как позабавился в тот вечер, и передал им суть своих светских бесед.
