Однажды утром я выхожу из своей хижины, а на шкуре рядом с ней лежит винтовка. И еще порох и патроны. Только он мог ее оставить. Только он мог войти в деревню так, что его никто не заметил. Но с тех пор мы его больше не видели.
— Совсем?
— Прошло много лун, снега падали и таяли больше двух раз. Три, а может, четыре раза. Не знаю. Прошло много времени, мы теперь в деревне на склоне Бобровой горы.
Ночью лает собака. Мы ничего не видим. Утром находим кусок лосятины, подвешенный на дереве. Наш друг вернулся.
Мы обязаны ему жизнью, в те времена, когда охота была неудачной, его винтовка помогала нам добывать мясо. Теперь нам не нужно мясо, которое он оставил, и он это знал. Он оставил его, чтобы мы знали — он вернулся.
Потом мы часто его видели, но его вид нам не нравился. Однажды он повернулся к нам и сделал знак не подходить и еще показал, что у него болит сердце.
Мы медленно пили кофе. Старик устал.
— Теперь наши молодые подросли. Они тоже знали о белом человеке, который дал нам мясо. Они как маленькие олени — очень любопытны. Они наблюдали. Потом приходили в деревню и рассказывали, что видели.
На коричневом, покрытом морщинами лице индейца играли отблески огня. Старик поднял чашку, держа ее обеими руками, и допил кофе. Я снова налил ему. Этот человек знал моего отца.
Он видел его в последние дни его жизни, знал, о чем он думал, по крайней мере отчасти. Белые люди в горах часто воюют с индейцами, но между обеими сторонами существует взаимопонимание — и очень редко ненависть. Они воюют, как и подобает сильным мужчинам, из любви к сражениям и еще потому, что борьба есть основа той жизни, которой они живут.
Индейцы живут жизнью, которая требует от них мужества, силы, выносливости и воли к победе; белые люди, которые первыми пришли в горы, тоже обладали всеми этими качествами, иначе, во-первых, они не пришли бы в эти края, а во-вторых, и минуты бы здесь не продержались.
Большинство белых, пришедших в горы, с уважением относясь к индейцам, присоединялись к какому-нибудь племени. Многим пришелся по душе тот образ жизни, что они вели в индейском селении, и другого они уже не желали. Мой отец принадлежал к миру белых и к миру краснокожих. Он везде чувствовал себя как дома — и среди цивилизованных людей, и среди дикарей.
— Я должен найти место, где умер мой отец. Я хотел бы узнать и как он умер, но если я найду место его смерти, этого будет достаточно. Моя мать постарела, и ей не дает покоя мысль, что кости ее мужа лежат под открытым небом и койоты растаскивают их. Их нужно похоронить согласно обычаю белых людей.
